Солнце сквозь пальцы - [23]
– Извини, я не понял, – сказал он, подавшись слегка вперед.
У него были странные глаза – грязно-зеленые, похожие на капли стоячей воды.
– Ничего, я ошибся, – сказал Дарио, почесав затылок. – Неважно, все равно спасибо.
– Подожди-ка, – сказал мужчина. – Мы не знакомы?
Он шмыгнул носом, нахмурил лоб.
– Ну, конечно, я тебя знаю… Я никогда не забываю лица. Где же я тебя видел…
Затем глаза его округлились, а рот открылся от удивления, обнажив неровные желтые зубы.
– Дарио? – прошептал он. – Дарио, это ты?
Дарио как будто ударили в живот.
Мужчина рассмеялся.
– Флора! – крикнул он, повернувшись к фургону. – Флора! Иди сюда! Посмотри, кто к нам приехал!
Он бросился к Дарио, схватил его за плечи и несколько раз встряхнул.
– Мой Дарио! – воскликнул он. – Ты приехал навестить меня? Навестить своего старика?
Дарио посмотрел на мужчину и попятился.
– Ты что, не узнаешь меня? – спросил мужчина. – Это я, папа.
– Папа?
– Да! Да, черт возьми!
Он рассмеялся, обнял Дарио, промокнул глаза рукавом рубашки.
– Как же ты меня нашел? Чертов мальчишка… Флора! – закричал он вновь. Он сделал шаг назад. – Как же ты вырос! Мой Дарио. Дарио Великий!
– Пап, пожалуйста…
– Зови меня Ник. Меня все зовут Ник, – сказал он и подмигнул Энди. – А это кто? Твоя подружка?
Мужчина рассмеялся и заправил прядь, торчащую из-под банданы.
– Папа…
– Ник. Не папа. Папа – это слишком… Ты так не думаешь? Ник звучит лучше.
Дарио зажмурился. У него закружилась голова.
– Ну же, заходи, заходи. Я познакомлю тебя с Флорой. Флора! – снова закричал мужчина. – Черт возьми, где тебя носит?
30
Воздух в фургоне был плотным и приторным. Дым от благовоний тонкими кольцами поднимался к потолку и обволакивал стены. Энди крутил головой, пытаясь поймать эти кольца ртом. Иногда маленький вентилятор поворачивал лопасти в его сторону, и полоски бумаги, прикрепленные к пластиковой решетке, щекотали ему лицо.
Ник улыбался, развалившись в плетеном кресле с потрепанными подлокотниками. В руках у него была банка пива, во рту – сигарета.
– Ради всего святого, – воскликнул он, – как тебе пришло в голову приехать сюда? Нет, ты не подумай, я рад, очень рад. Эй, Флора, видела моего мальчика? Видела, как он вырос?
И Ник рассмеялся, снова показав желтые зубы.
Флора улыбалась. Зеленые волосы, потерянный и отстраненный взгляд. Она словно пыталась решить, присоединиться ли ей к гостям или побыть еще чуть-чуть в Обкуреландии.
– А мама? Как она? Сколько же лет прошло – четыре, пять?
– Девять, – ответил Дарио. – Девять лет.
– Девять? Вот это да, – улыбнулся он. – Черт возьми, неужели прошло так много времени? Как мама?
«Плохо, пап, что ты хочешь услышать? Что за вопрос?»
– Ну так. Нормально.
– Я рад, – сказал Ник. Он наклонился и кивнул Дарио. – Как тебе Флора? Разве она не красавица?
Флора посмотрела на Ника, улыбнулась, раскинула в стороны руки. Затем она сомкнула их, словно желая обнять невидимую подушку. Она все еще была в Обкуреландии.
– Красивая, да? Она очень сильная, я ведь писал тебе? Ты получал мои открытки?
Дарио посмотрел на него и кивнул.
– А твой друг?
– Энди.
– Да, он. Почему он с тобой?
– Просто так. Мы путешествуем вместе.
– Разве он не должен быть в одном из тех центров? Ну, ты понял, в центре для этих… как их зовут, как же их зовут?
– Энди, пап. Его зовут Энди.
– Да, но я имел в виду…
– Я знаю, что ты имел в виду.
Энди фыркнул и покачал головой.
Дарио посмотрел на него.
«И это твой отец?»
«Похоже на то».
«Теперь я многое понял».
Дарио рассмеялся.
– Да уж, – произнес он вслух.
– Ты что, понимаешь его? – удивился Ник.
– Конечно, – Дарио посмотрел на Энди. – Он сказал, что ты идиот.
Энди взорвался смехом.
Ник улыбнулся, посмотрел на Энди, перевел взгляд на Дарио и рассмеялся.
– Он прав. Он прав, я настоящий идиот. А ты молодец, настоящий молодец, раз занимаешься таким, как он.
Дарио посмотрел на него.
– Это не так сложно, папа, – сказал он, опустив взгляд. – Почти так же, как воспитывать сына.
Ник промолчал. Он затянулся сигаретой, посмотрел на Флору, сидевшую в глубине фургона, и снова рассмеялся, хлопнув себя по ноге.
– Я же говорил! Я же говорил, что мой сын великий. Дарио. Дарио Великий.
Ник протянул руки, желая обнять Дарио.
– Папа…
– В чем дело? Разве я не могу обнять своего сына?
– Здесь жарко…
Ник опустил руки.
– Ну, расскажи мне что-нибудь. Чем ты занимаешься? Как жизнь? У тебя есть девушка? Она красивая? Такая же красивая, как Флора? – он подмигнул ему. – Ты хочешь на ней жениться?
– Жениться? О чем ты, мне всего шестнадцать!
– И что? Бабушка вышла замуж в пятнадцать, разве ты не знал? И в каком возрасте нужно это делать, по-твоему?
– Нет, у меня нет девушки, папа.
– Плохо. Мне так хорошо с Флорой, что порой я даже подумываю о том, чтобы жениться на ней.
Дарио пристально смотрел в мутные глаза этого человека. Они были похожи на рыб, лежащих в иле.
– На маме ты был женат, – сказал он.
– Ну… да… И до сих пор женат. По крайней мере, согласно закону, – Ник поморщился.
Он махнул рукой, допил пиво и бросил пустую банку в сторону мусорного ведра. Но банка ударилась о стол и упала в раковину.
– Черт возьми, я не люблю свадьбы. Я не создан для этого. Как и Флора. Нам и так хорошо, верно, Флора?
Каждые выходные, уже который месяц, маляр приходит в этот дом с ведром белой краски и поднимается в одну и ту же комнату – закрашивать рисунки на стенах. И чем этому парню, Нико, не угодила бумага? Конечно, в шестнадцать многие бунтуют против родителей, но стены-то зачем портить? Маляр заканчивает работу и спускается по лестнице, чувствуя спиной тяжелый взгляд подростка – тот смотрит не то ему вслед, не то на мрачного отца, ждущего у дверей. «До встречи», – говорит маляр. Он знает, что через неделю вернется.
В рубрике «В малом жанре» — рассказы четырех писательниц: Ингвильд Рисёй (Норвегия), Стины Стур (Швеция); Росква Коритзински, Гуннхильд Эйехауг (Норвегия).
Автору книги, которую вы держите в руках, сейчас двадцать два года. Роман «Прощай, рыжий кот» Мати Унт написал еще школьником; впервые роман вышел отдельной книжкой в издании школьного альманаха «Типа-тапа» и сразу стал популярным в Эстонии. Написанное Мати Унтом привлекает молодой свежестью восприятия, непосредственностью и откровенностью. Это исповедь современного нам юноши, где определенно говорится, какие человеческие ценности он готов защищать и что считает неприемлемым, чем дорожит в своих товарищах и каким хочет быть сам.
Роман о хирургах и хирургии. О работе, стремлениях и своем месте. Том единственном, где ты свой. Или своя. Даже, если это забытая богом деревня в Сомали. Нигде больше ты уже не сможешь найти себя. И сказать: — Я — военно-полевой хирург. Или: — Это — мой дом.
Да выйдет Афродита из волн морских. Рожденная из крови и семени Урана, восстанет из белой пены. И пойдет по этому миру в поисках любви. Любви среди людей…
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Уже почти полгода Эльза находится в коме после несчастного случая в горах. Врачи и близкие не понимают, что она осознает, где находится, и слышит все, что говорят вокруг, но не в состоянии дать им знать об этом. Тибо в этой же больнице навещает брата, который сел за руль пьяным и стал виновником смерти двух девочек-подростков. Однажды Тибо по ошибке попадает в палату Эльзы и от ее друзей и родственников узнает подробности того, что с ней произошло. Тибо начинает регулярно навещать Эльзу и рассказывать ей о своей жизни.
Близнецы Фил и Диана и их мать Глэсс приехали из-за океана и поселились в доставшееся им по наследству поместье Визибл. Они – предмет обсуждения и осуждения всей округи. Причин – море: сейчас Глэсс всего тридцать четыре, а её детям – по семнадцать; Фил долгое время дружил со странным мальчишкой со взглядом серийного убийцы; Диана однажды ранила в руку местного хулигана по кличке Обломок, да ещё как – стрелой, выпущенной из лука! Но постепенно Фил понимает: у каждого жителя этого маленького городка – свои секреты, свои проблемы, свои причины стать изгоем.