Собрание сочинений. Том 2. Биография - [300]
Иногда отдельно.
Иногда грабили что и где попало. Добыча была невелика, но быстрота иногда самодовлеет.
Реквизировали спирт.
Это делалось двумя способами.
Или подсылали покупателя, и когда спирт оказывался, то врывались с фантастическим мандатом и реквизировали.
Иногда же отыскивали покупателя и реквизировали у него деньги, когда он их показывал.
Так и делали люди с головами, не выдерживающими быстроту.
Спирт, который продавали шоферы, был особенный, с бензином и кретоном, на нем ходили машины.
Потому что Баку было отрезано.
В то время в России было одно наказание — смертная казнь.
Смертная казнь была в быту.
Револьверы звали шпалерами.
Это из жаргона — «шпалэр» по-еврейски значит плеватель.
В одной квартире, в которой торговали водкой, на стене висела надпись: «распивочно и на вынос».
А хозяин был в холщовом переднике.
Смертная казнь была нормой для него; он относился к ней, как немец к штрафу.
Между тем страна кристаллизовалась.
Скорости соподчинялись друг другу.
Появился ордер и пропуск.
Самые крепкие из любящих быстроту были на фронте.
И быстрота была оправдана.
Но в черной Москве, в черной красной Москве, в которой улицы окаменели, скрутясь вокруг Кремля, как скручивается тесто вокруг веселки, ходили пешком.
Город был пеший.
Но в нем появилась шайка. Большие черные машины ездили вдоль тротуаров, тихо и близко.
Они выбирали.
Выбрав женщину, они хватали ее, втаскивали в машину и увозили, со всей скоростью, какую только может дать автомобиль, когда он безумен.
Женщин увозили загород и там насиловали.
Так продолжалось в Москве несколько дней.
Насиловали одну женщину. Позже рассказывала она, уже на следствии: «Стою и дрожу — мех на руке».
Спрашивает шофер: «Вы оденьте мех, барышня».
Она была барышня.
«Так вы же отнимете».
«Мы не грабим».
Но люди, владеющие быстротой, поймали шайку.
Их судили, они сознались во всем и на вопрос: «Зачем вы сделали это?» отвечали: «Нам было скучно».
Их убили.
Я не знаю их имен, и не буду их защищать.
Но мне, человеку, знавшему быстроту и не знавшему цели, хочется сказать несколько слов.
Это не над могилой.
Эти люди, граждане, не были хуже других.
Это были гаражные ребята, умеющие чинить машины и знающие, как холодно железо на морозе.
Быстрота мотора и трубный звук гудка выбили их из дороги.
Среди пешей Москвы мотор вынес шофера к преступлению[1319].
Оружие делает человека храбрее.
Лошадь обращает его в кавалериста.
Вещи делают с человеком то, что он из них делает.
Скорость требует цели.
Вещи растут вокруг нас, — их сейчас в десять или в сто раз больше, чем двести лет тому назад.
Человечество владеет ими, отдельный человек — нет.
Нужно личное овладение тайной машин, нужен новый романтизм, чтобы они не выбрасывали людей на поворотах из жизни.
Я сейчас растерян, потому что этот асфальт, натертый шинами автомобилей, эти световые рекламы и женщины, хорошо одетые, — все это изменяет меня.
Я здесь не такой, какой был, и кажется, я здесь нехороший.
После «Письма восемнадцатого» (по 1-му изданию) — во 2-м (Л.: Атеней, 1924. С. 65–67) и 3-м (Л.: Изд-во писателей, 1929. С. 101–103) добавлено следующее письмо, которое частично — с изм. и доп. — уже было опубликовано в виде отдельного эссе «Пробники» (впервые: Последние новости. 1924. 19 марта. № 11), включено в: Шкловский В. Собрание сочинений. Т. 1. М.: Новое литературное обозрение, 2018. С. 444–446.
ПИСЬМО,
которое является необходимой главой в «Истории русской интеллигенции». В этом письме есть слово «пробник». Все письмо неприличное, и я надеюсь, что оно не было послано.
Ты права. Я сделал глупость с тем англичанином.
Но я вижу себя со стороны, я боюсь своей судьбы.
Литературной судьбы. Я попадаю в книгу.
У русской литературы плохая традиция.
Русская литература посвящена описанию любовных неудач.
Во французском романе герой — он же обладатель.
Наша литература, с точки зрения мужчины, — сплошная жалобная книга.
Бедный Онегин. Татьяна отдана другому.
Бедный Печорин без Веры.
У Льва Толстого, писателя не жеманного, то же горе.
Что можно придумать очаровательнее Андрея Болконского?
Умен, храбр, говорит, как Толстой, хорошо воспитан, даже презирал женщин.
Но у французов героем был бы не он, а Анатоль Куракин.
Красавец и хам.
Ему Наташа, а Мари тоже была бы его.
У Андрея Болконского такое же глупое положение, как и у всех героев «Истории русской интеллигенции».
Чаплин говорил, что наиболее комичен человек тогда, когда он в невероятном положении притворяется, как будто бы ничего не произошло.
Комичен, например, человек, который, вися вниз головой, пытается оправить свой галстук.
Мы все живем, оправляя свои галстуки.
Но мой галстук (тот, который ты мне подарила) еще не обжился на моей шее.
И я, попав в литературное положение, не знаю, что делать.
Кажется, принято шутить и слегка вольничать словом.
Итак.
Когда случают лошадей — это очень неприлично, но без этого лошадей бы не было, — то часто кобыла нервничает, она переживает защитный рефлекс (вероятно, путаю) и не дается.
Она даже может лягнуть жеребца.
Заводской жеребец (Анатоль Куракин) не предназначен для любовных неудач.
Его путь усеян розами, и только переутомление может прекратить его романы.
«Жили-были» — книга, которую известный писатель В. Шкловский писал всю свою долгую литературную жизнь. Но это не просто и не только воспоминания. Кроме памяти мемуариста в книге присутствует живой ум современника, умеющего слушать поступь времени и схватывать его перемены. В книге есть вещи, написанные в двадцатые годы («ZOO или Письма не о любви»), перед войной (воспоминания о Маяковском), в самое последнее время («Жили-были» и другие мемуарные записи, которые печатались в шестидесятые годы в журнале «Знамя»). В. Шкловский рассказывает о людях, с которыми встречался, о среде, в которой был, — чаще всего это люди и среда искусства.
« Из радиоприемника раздался спокойный голос: -Профессор, я проверил ваш парашют. Старайтесь, управляя кривизной парашюта, спуститься ближе к дороге. Вы в этом тренировались? - Мало. Берегите приборы. Я помогу открыть люк. ».
Виктор Борисович Шкловский (1893–1984) — писатель, литературовед, критик, киносценарист, «предводитель формалистов» и «главный наладчик ОПОЯЗа», «enfant terrible русского формализма», яркий персонаж литературной жизни двадцатых — тридцатых годов. Жизнь Шкловского была длинная, разнообразная и насыщенная. Такой получилась и эта книга. «Воскрешение слова» и «Искусство как прием», ставшие манифестом ОПОЯЗа; отрывки из биографической прозы «Третья фабрика» и «Жили-были»; фрагменты учебника литературного творчества для пролетариата «Техника писательского ремесла»; «Гамбургский счет» и мемуары «О Маяковском»; письма любимому внуку и многое другое САМОЕ ШКЛОВСКОЕ с точки зрения составителя книги Александры Берлиной.
Книга эта – первое наиболее полное собрание статей (1910 – 1930-х годов) В. Б. Шкловского (1893 – 1984), когда он очень активно занимался литературной критикой. В нее вошли работы из ни разу не переиздававшихся книг «Ход коня», «Удачи и поражения Максима Горького», «Пять человек знакомых», «Гамбургский счет», «Поиски оптимизма» и др., ряд неопубликованных статей. Работы эти дают широкую панораму литературной жизни тех лет, охватывают творчество М. Горького, А. Толстого, А. Белого. И Бабеля. Б. Пильняка, Вс. Иванова, M.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Его уникальный голос много лет был и остается визитной карточкой музыкального коллектива, которым долгое время руководил Владимир Мулявин, песни в его исполнении давно уже стали хитами, известными во всем мире. Леонид Борткевич (это имя хорошо известно меломанам и любителям музыки) — солист ансамбля «Песняры», а с 2003 года — музыкальный руководитель легендарного белорусского коллектива — в своей книге расскажет о самом сокровенном из личной жизни и творческой деятельности. О дружбе и сотрудничестве с выдающимся музыкантом Владимиром Мулявиным, о любви и отношениях со своей супругой и матерью долгожданного сына, легендой советской гимнастики Ольгой Корбут, об уникальности и самобытности «Песняров» вы узнаете со страниц этой книги из первых уст.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.