Собрание сочинений. Том 2. Биография - [301]
Тогда берут малорослого жеребца — душа у него может быть самая красивая — и подпускают к кобыле.
Они флиртуют друг с другом, но как только начинают сговариваться (не в прямом значении этого слова), бедного жеребца тащат за шиворот прочь, а к самке подпускают производителя.
Первого жеребца зовут пробником.
В русской литературе он обязан еще после этого сказать несколько благородных слов.
Ремесло пробника тяжелое, и говорят, что иногда оно кончается сумасшествием и самоубийством.
Оно — судьба русской интеллигенции.
Герой русского романа пробник.
Я хотел назвать какого-нибудь определенного героя.
Но не могу, это кажется оскорблением.
В революции мы сыграли роль пробников.
Такова судьба промежуточных групп.
Русская эмиграция — это организация политических пробников, лишенных классового самосознания.
Иначе нельзя было бы ходить по улицам.
Какая тоска!
А о любви я писать не буду.
Ты видишь, я все время пишу о литературе.
После «Письма двадцать четвертого» (в 1-м изд.) во 2-м и 3-м изд. добавлено следующее письмо.
ПИСЬМО
о японце Тарацуки и о его любви к Маше. О горестном сходстве людей всех цветов. О Фудзияме. В конце письма — упрек.
Я очень сентиментален, Аля.
Это потому, что я живу всерьез.
Может быть, весь мир сентиментален.
Тот мир, адрес которого я знаю.
Он не танцует фокстрота.
Был у меня в России в 1913 году ученик, японец. Фамилия его была Тарацуки.
Служил он секретарем в японском посольстве.
А в квартире, где он жил, была горничная Маша из города Сольцы.
В Машу все влюблялись: дворники, жильцы, почтальоны, солдаты.
А ей ничего не было надо. У нее была уже в Сольцах дочка, шести лет, которая звала маму «дуррой».
В комнате Тарацуки было тепло.
Я часто сидел рядом с ним и читал ему Толстого.
Всегда читал слишком быстро.
Лицо Тарацуки и мое лицо отражались в зеркале, висящем на стене.
У меня лицо все время меняется, его лицо было неподвижно, как будто оно было покрыто не кожей, а скорлупой.
Мне казалось, что из нас двоих, человек, вероятно, только один.
Его мир был для меня без адреса.
Тарацуки влюбился в Машу.
Она смеялась, взвизгивала, когда рассказывала об этом.
Он провожал ее, когда она гуляла с белой собачкой.
Тарацуки любил ее 1914‐й, 1915, 1916, 1917, 1918 год.
Пять лет.
Раз он пришел к Маше и сказал ей: «Послушай, Маша!
У меня есть бабушка, она живет на большой горе Фудзияма, в саду.
Она очень знатная и любит меня, и еще бегает в том саду любимая белая обезьяна.
(Не удивляйтесь стилю Тарацуки — это ведь я учил его русскому языку.)
Недавно белая обезьяна убежала от бабушки.
Бабушка писала мне об этом.
А я ответил, что люблю женщину по имени Маша и прошу разрешения на брак. Я хотел, чтобы ты была принята в семью.
Бабушка мне ответила, что обезьяна уже вернулась, что она очень рада и согласна на брак».
Но Маше было очень смешно, что у Тарацуки есть желтая бабушка на Фудзияме.
Она смеялась и ничего не хотела.
Потом наступила революция.
Тарацуки разыскал Машу, которая была без места, и стал снова просить ее.
«Маша, здесь ничего не понимают.
Это не пройдет так, здесь будет много крови.
Едем ко мне в Японию».
Революция продолжалась.
Тарацуки позвал Машу в посольство.
Вещи в посольстве упаковывались.
Маша пошла.
Там их принял посол и торопливо сказал:
«Барышня, вы не понимаете, что делаете, ваш жених богатый и знатный человек, его бабушка согласна.
Подумайте, не упускайте счастья».
Маша не ответила ничего.
А когда они вышли на улицу, то она ответила своему японцу:
«Я никуда не поеду», — и поцеловала его в стриженую голову.
Тарацуки явился к ней еще раз.
Он был очень грустен. Он говорил:
«Милая Маша. Если ты не едешь, то подари мне маленькую белую собаку, с которой гуляешь».
Так как был голод и собаку уже нечем было кормить, то Маша ее подарила.
Последнее письмо Тарацуки было из Владивостока. Вот что было в письме:
«Я привез сюда твою собаку и скоро поеду с ней дальше, у нас будет очень тяжело для тебя, я жду ответа, напиши, и я приеду за тобой».
Но едва успело дойти письмо, как железная дорога порвалась в сотнях мест.
А Маша все равно не ответила бы.
Она осталась.
Ее по-прежнему любили все.
Революции она не боялась, потому что у нее не было знатной желтой бабушки.
Она работает сейчас на заводе.
«Военно-санитарных заготовлений» — кажется, так.
Когда она вспоминает японца, то жалеет его.
Ее все любят. Она настоящая женщина, она как трава, у нее как будто нет имени, нет самолюбия, она живет, не замечая себя.
Мне тоже жаль японца.
И я думаю о том, что я напрасно смотрел в зеркало и неправильно замечал, что я и японец — разные.
Он очень похож на меня, этот японец.
Не думаю, что это будет способствовать укреплению военного могущества его страны.
А ты не Маша.
На твоем небе вместо звезд — твой адрес.
Впрочем, все это не так хорошо, как жалобно.
После «Письма двадцать седьмого» (в 1-м изд.) во 2-м изд. (Л., 1924) добавлено следующее письмо.
ПИСЬМО
с жалобой на то, что горе слишком коротко. Он требователен не по силам. Горя ему уже хватит на носовой платок. Кроме этого, в письме дан новый вариант известной сказки.
Клянусь тебе… я скоро кончу свой роман.
Женщина, не отвечающая мне!
Ты загнала мою любовь в телефонную трубку.
«Жили-были» — книга, которую известный писатель В. Шкловский писал всю свою долгую литературную жизнь. Но это не просто и не только воспоминания. Кроме памяти мемуариста в книге присутствует живой ум современника, умеющего слушать поступь времени и схватывать его перемены. В книге есть вещи, написанные в двадцатые годы («ZOO или Письма не о любви»), перед войной (воспоминания о Маяковском), в самое последнее время («Жили-были» и другие мемуарные записи, которые печатались в шестидесятые годы в журнале «Знамя»). В. Шкловский рассказывает о людях, с которыми встречался, о среде, в которой был, — чаще всего это люди и среда искусства.
« Из радиоприемника раздался спокойный голос: -Профессор, я проверил ваш парашют. Старайтесь, управляя кривизной парашюта, спуститься ближе к дороге. Вы в этом тренировались? - Мало. Берегите приборы. Я помогу открыть люк. ».
Виктор Борисович Шкловский (1893–1984) — писатель, литературовед, критик, киносценарист, «предводитель формалистов» и «главный наладчик ОПОЯЗа», «enfant terrible русского формализма», яркий персонаж литературной жизни двадцатых — тридцатых годов. Жизнь Шкловского была длинная, разнообразная и насыщенная. Такой получилась и эта книга. «Воскрешение слова» и «Искусство как прием», ставшие манифестом ОПОЯЗа; отрывки из биографической прозы «Третья фабрика» и «Жили-были»; фрагменты учебника литературного творчества для пролетариата «Техника писательского ремесла»; «Гамбургский счет» и мемуары «О Маяковском»; письма любимому внуку и многое другое САМОЕ ШКЛОВСКОЕ с точки зрения составителя книги Александры Берлиной.
Книга эта – первое наиболее полное собрание статей (1910 – 1930-х годов) В. Б. Шкловского (1893 – 1984), когда он очень активно занимался литературной критикой. В нее вошли работы из ни разу не переиздававшихся книг «Ход коня», «Удачи и поражения Максима Горького», «Пять человек знакомых», «Гамбургский счет», «Поиски оптимизма» и др., ряд неопубликованных статей. Работы эти дают широкую панораму литературной жизни тех лет, охватывают творчество М. Горького, А. Толстого, А. Белого. И Бабеля. Б. Пильняка, Вс. Иванова, M.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Его уникальный голос много лет был и остается визитной карточкой музыкального коллектива, которым долгое время руководил Владимир Мулявин, песни в его исполнении давно уже стали хитами, известными во всем мире. Леонид Борткевич (это имя хорошо известно меломанам и любителям музыки) — солист ансамбля «Песняры», а с 2003 года — музыкальный руководитель легендарного белорусского коллектива — в своей книге расскажет о самом сокровенном из личной жизни и творческой деятельности. О дружбе и сотрудничестве с выдающимся музыкантом Владимиром Мулявиным, о любви и отношениях со своей супругой и матерью долгожданного сына, легендой советской гимнастики Ольгой Корбут, об уникальности и самобытности «Песняров» вы узнаете со страниц этой книги из первых уст.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.