Собрание народных песен - [90]

Шрифт
Интервал

Когда едут к венцу, поезжане играют:

Летел сокол из Киева,
Другой летел из Новагорода.
Ён крылышком машит из-под обалака,
Ён другим та машит, — расстворяй ворота.
В те поры Авдотьюшка по новым сеня шла,
Рукавчиком машет напереди сибе:
— Станьте-ка, бояре, вы к одной староне,
Слушайте, бояре, что я вам сговорю:
Сулил-та мне батюшка семь гарадов
Таперича батюшка аднаво ни даёт…[103]
Сулила мне матушка семь сундуков,
Таперича радимая аднаво ни даёт.

565

«Соколы, вы соколы!..»

Поезд возвращается (из церкви) с простыми песнями.

Их встречают у жениховых ворот бабы с песнею:

Соколы, вы соколы!
Куда вы лёта́ли?
— Мы летали, летали
На синиё на моря́. —
Вы што тама видили?
— Мы видали, видили
Мы сераю утицу. —
Вы што иё не взяли?
— Мы взяти иё не взяли,
Мы ей крылушки падшибли.

566

«Што свитёл месиц…»

Отец с матерью посаженые, при возвращении от венца, разрежут хлеб пополам, возьмут по половине и встречают жениха с невестой у ворот. Когда они взъедут на двор, посаженый отец возьмет у посаженой матери половину хлеба, сложит с своею, и поцелуются. На дворе все слезают с коней, жених высаживает невесту и ведет ее к крыльцу, на котором стоят отец с образом, а мать с хлебом-солью, которыми благословляют, идут в избу и садятся за стол. Бабы заигрывают:

Што свитёл месиц —
То Динис ю нас,
Красная солнушка —
То Авдотьюшка яво,
Белая зорюшка —
То и свашинькя,
Чорныя варанья —
Паижанья яво,
Частый звёздушки —
То игрицы и вы.
То Денису песенка и проч.

567

«Тысыцкой, тысыцкой, воеводской сын…»

Тысяцкого величают, как от венца приедут:

Тысыцкой, тысыцкой, воеводской сын,
Любишь ли, любишь ли пашеницы скирд?
— Как ни любить, кагды бог зырадил? —
Тысыцкой, воеводскый сын,
Любишь ли адоньи ржи?
— Как не любить, кагды бог зырадил? —
Тысыцкой, воеводскый сын,
Любишь ли да супругу свою?
— Как ни любить, кагды бог сычатал?

568

«Дружинькя харошанькяй!..»

Дружку величают как от венца приедут:

Дружинькя харошанькяй![104]
На дружуньки шапочка коломенковая,
На друженьки кушак шолковый,
На друженьки коты с искрами,
На друженьки чулки с напусками,
На друженьки кафтан сир-немецкая сукно.

569

«Дародная галовушка…»

После этой песни начинают обыгрывать жениха, а после и все семейство его:[105]

Дародная галовушка,
Широкая бородушка,
Григорий Пятрович!
На нем ряд полажон,
Ему игрец дарить
Ни рублем палтиною —
Залатою гривнаю.
Вы гароди капуста — вилой кочанок,
У Антона жану́шка милой живаток,
У Антона Ермиловича милой живаток;
Ён цалуить, милуить, на ручку кладёт,
На ручку кладё, кы сирдечку жмё:
— Уж и душка, жанушка Аграфенушка,
Пыживем мы с табою хорашеничку,
Штоба люди нам завидывали.

570

«Ты ряка мая, речунькя…»

Ежели жених сирота или невеста

Ты ряка мая, речунькя,
Ты ряка ль мая быстрая!
Ты тичошь — ни шалохнишьси,
Становишься — не калыхнишьси.
Ты юмныя дитятка,
Иван да Андреевич!
Ты сидишь ты смирнехунькя,
Гаваришь, не улыбнишься.
— Да чаму мне смиятиси,
Да чаму мне радаватсася?
Полон двор карет наехало,
Полна горница гостей нашло,
Ой, маво гостя нету, нет,
И а нету гостя милава,
Маво батюшки родимава:
Ни просить был у батюшки,
Ни просить был у родимова
Мне ни злата, ни серибра;
Папрасил был у родимова
Мне божьива бласловления:
Бласлови мине, радимой мой,
Ка суду мине ка божьему!

571

«Звонкая дерива купарисова…»

Эту песню поют, когда жениха хотят благословлять ехать за невестой пред венцом. Ежели и матери нет, то поют два раза, только вместо: «батюшки» — «матушки».

Обыгравши всех родственников, посадят за стол и начинается обед. Песни прекращаются. После обеда встают и опять заигрывают.

Звонкая дерива купарисова,
Нету яво звончея да во всем бору:
Умная дитятка да Денис у нас,
Нету яво юмнея да во всем роду.
Тучаю пыдхадил ён ка гораду,
Громкаим громам ва широкай двор,
Сокалом ва акошечкя да залётавал.
Захватывал Денис Авдотью в тириму,
Захватывал Федорович Палагевну в тириму:
— Шта жи ты, Авдотья, одна в тиряму? —
— Права, сударь Денис, я одна в тириму,
Поверь богу, Федорович, однёшинькя.
Батюшка с матушкой к обедни пашли,
Родимые братцы за охотою,
Любимаи сестрицы на гульбу пошли.

572

«Вот Антону песинка…»

После каждой обыгрывальной песни

Вот Антону песинка,
Во Ермиловичу свету,
Што лебидю белому,
Што соколу ясному;
На нём ряд положон,
А яму игрец дарить
Ни рублем полтиною —
Золотою гривною.

573

«Антон сударь, догадайса…»

Антон сударь, догадайса,
Ефимович, дамекниса:
Што в кармани шивилица,
Рублем, гривной становица?
Отдай бабам ны билилы,
Красным девкам ны румяны,
Старым бабам ны сурмилы;
Пускай девки нырумятса,
Молодушки ныбилятся,
Стары бабы нысурмятца.

574

«Спасибо, Антон сударь…»

Здесь отдаривают игриц

Спасибо, Антон сударь,
Спасиба, Ефимович,
На твоем большом дару,
А мы дар твой принили,
Мы мед твой выпили.

575

«Клён да береза…»

Когда кладут спать жениха с невестой

Клён да береза,
Чем ни дрова?
Авдотья Денису
Чем ни жана?
Постелюшку стелить,
В головы кладеть.
Шелковая нитка
К стенки льнет,
Денис-ат Авдотьюшкю
К сердцу жмет:
— Скажи, скажи, Авдотьюшка,
Кто мил вы раду?
— Мне мил, милешенко
Батюшка родной.
Мне мила, милешенко
Матушка родима.
— Ни правда твоя,
Ни истина.
— Мне мил, милешенко
Да и ты Денис.
— Вот правда твоя,
Да истинная.

576

«Просит вас князь са княгнняю…»

Все начинают пить и есть, кроме молодых. Когда обыгрывают всех, все вылезают из-за стола в левую сторону. Дружно с свахой ведут молодых спать на постель, на которой лежат посаженые —


Еще от автора Петр Васильевич Киреевский
Том 1. Философские и историко-публицистические работы

Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта /3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября /6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В первый том входят философские работы И. В. Киреевского и историко-публицистические работы П.


Том 3. Письма и дневники

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 3. Письма и дневники / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 488 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В третий том входят письма и дневники И. В. Киреевского и П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А.


Том 2. Литературно-критические статьи, художественные произведения и собрание русских народных духовных стихов

Перед читателем полное собрание сочинений братьев-славянофилов Ивана и Петра Киреевских. Философское, историко-публицистическое, литературно-критическое и художественное наследие двух выдающихся деятелей русской культуры первой половины XIX века. И. В. Киреевский положил начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточно-христианской аскетики. П. В. Киреевский прославился как фольклорист и собиратель русских народных песен. Адресуется специалистам в области отечественной духовной культуры и самому широкому кругу читателей, интересующихся историей России.


Том 2. Литературно–критические статьи и художественные произведения

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 2. Литературно-критические статьи и художественные произведения / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 368 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.Во второй том входят литературно-критические статьи и художественные произведения И. В. Киреевского и литературно-критические статьи П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А. Ф. МалышевскогоИздано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России».


Рекомендуем почитать
Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.


Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.