Собрание народных песен - [91]

Шрифт
Интервал

. Клеть, в которой постель, заперта. Дружко и проч. подходят, стучатся, им отпирают. Посаженым подносят по стакану вина, покормят молодых и уложат спать. В это время поют: «Клён да береза». Снаружи запирают замком клеть и идут кончать пир, после которого расходятся.

Около вечера приезжают родственники с приданым невесты и с дарами. Их встречают родители жениха. Невестины родители говорят: «Вот мы товар привезли; нет ли у вас купца?» Дружко с свахой, поднявши молодых, в это время вводят их, говоря: «Не этих ли купцов вам надо?» — «Этих, этих!» — И отдают приданое, а дары берут с собою за стол. Тут начинают обыгрывать всех, кроме молодых. После обыгрыванья дружко надрежет каравай, родственники невесты накроют каравай полотном или платком, и дружко разломит его на голове полудружья (а полотно возьмет себе). Полудружье после нарежет его на части и передаст дружку, который станет подносить всем, начиная с отца и матери жениховых, приговаривая:

Просит вас князь са княгнняю
Сыром с караваим;
Сыр, каравай принимайтя,
Зылату гривну вынимайтя,
Наша дела ………………..
Всяво много надыбно,
На ………….. виритенцы,
На тонкие пылатенцы,
Надыбна выла купить,
Воду вазить,
Баню тапить.
Ножки наши с подходцим,
Ручки с подносцим,
Ручки с подносцим,
Сердечушка укорна,
Головушка пакорна.

577

«Ни сама ж матушка…»

Каравай подают закусывать вино, которое тут же подносит молодая, а наливает молодой. Гости по обыкновению говорят: «Горько, голуби насолили» и проч. Молодые целуются. Пир идет и кончится свадьба.

Ни сама ж матушка
Волга речинька затветала:
Затветала Волга речька
Теми цветами —
Легкими суднами.
На суднах сидят бурлачушки маладыя,
Они думают думушку сабча заедино:
Собиремтесь, братцы, все за единый круг,
Подумаим думушку сабча заедино.
Мы сложимся бурлачушки
Все по полтинушки,
Мы купимтя сибе васплывной струх;
Поплывемтя мы вниз па матушке па Волги,
Станемтя братцы
Против Строганова прикащичка окошка.
У Строганова прикащичка была дочка.
Прасилась дочь у матери
Вытить на улицу — погулять,
На молодых бурлачушков пасматреть.

578

«Как при вечере, вечеру…»

Как при вечере, вечеру,
Как при ясной при лучинушке,
При (имя невесты) девишничке
Прилетал к ней млад ясен сокол.
Он садился на хрустальное окошечко,
На серебряну причалинку.
Никто сокола не видывал,
Увидала его матушка Свет (имя отчество),
Так возговорит дитятке:
— Ты поди, мое дитятко,
Ты примолвь ясна сокола,
Ясна сокола залетного,
Добра молодца заезжего. —
— Ах ты матушка, сударыня моя!
Мне примолвить-то его не хочется;
Мое сердце не воротится,
Уста кровью запекаются,
А вся внутрення терзается.

579

«Вот червонная кралечка…»

Вот червонная кралечка,
Налитое сладко яблочко,
Да и походка павлиная,
Еще речь лебединовая.
Не за то ль тебя царь полюбил,
А царица много жалывала:
На головку бралиатичко,
Круг подолу алу ленточку,
А круг пазушки стежечку,
Да на белую грудь поцепочку.

580

«Как во садичке, садичке…»

Как во садичке, садичке,
Во зеленом виноградничке,
На ракитовом на кустичке,
На малиновом на прутичке
Не соловушко песенки поет,
Холостой парень насвистывает,
На свисточке выговаривает:
— Вы гуляйте-кя, девушки,
Вы гуляйте-кя, голубушки,
Вы покамеся у батюшки,
Вы родимыя у матушки.
Не ровна весна выгуляться,
Не ровен жених подкажется,
Либо старой удушливой,
Либо молодой недужливой,
Либо вор, либо пьяница-дурак,
Не отпустит на улицу гулять.

581

«Поди, голубь, поди сизый…»

Поди, голубь, поди сизый,
Золотая голова,
У голубушки его
Позолоченая.
У (имя жениха) молодая-то жена,
Молодёшенькая:
Кабы нам, молодцам, молодая-то жена,
Мы бы летом, мы бы летом
В колясочке возили,
А зимою, а зимою
Во писаных санях,
На ямских лошадях,
Чтобы кони не стояли,
Молоду жену везли.

582

«Самодуровские девушки…»

Самодуровские девушки,
Бесскромные глазушки,
Не по промыслам завод завели,
По изгуменьям быка провели,
Белобокого с покримью,
Князя Дмитрия Ивановича.
Ах, и солнушко низешенько,
Наше стадушко близешенько.
Ах, и все наши коровушки пришли,
Ах, и все наши буренушки пришли,
Одного лишь нету бынюшку.
Одного нет Ромодановского.
На быке, мати, не бычья стать:
На быке, мати, зелен кафтан.
Ах, и кто ж у нас на ногу легок,
Ах, и кто же на посылочку резов?
Ах, ты мать ли, моя матушка,
Степанида Афонасьевна!
Ах, ты мать, ты родная моя,
Степанида Проторасьевна,
Покорми мово бынюшку,
Мово Ромодановского,
Наклади ему щей с чесноком,
Положи ему каши с молоком.

583

«Как на улице репей…»

Как на улице репей,
На широкой репей!
Ой, дида, мой репей!
Репей стелется, расстилается.
Уж не быть тебе, репью, вровню, вровню,
Со частым плетнем.
Тут шли, прошли
Три родных сестры;
Сестра-то сестре
Стала спрашивати:
— Ну, каково тебе, сестрица,
За старым мужем жить?
— Мне за старым мужем жить,
Лишь состариться. —
Как на улице репей,
На широкой репей!
Ой, дида, мой репей!
Репей стелется, расстилается,
Уж не быть тебе, репью, вровню, вровню,
Со частым плетнем.
— Каково тебе сестрица,
За ровнею жить?
— За ровнею жить
Лишь ровничкою. —
Как на улице репей,
На широкой репей!
Ой, дида, мой репей!
Репей стелется, расстилается.
Уж не быть тебе, репью, вровню, вровню,
Со частым плетнем.
— Каково тебе, сестрица,
За малым мужем жить?
— За малым мужем жить,
Лишь век коротить.

584

«Ай почто б на Дунай ходить…»


Еще от автора Петр Васильевич Киреевский
Том 1. Философские и историко-публицистические работы

Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта /3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября /6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В первый том входят философские работы И. В. Киреевского и историко-публицистические работы П.


Том 3. Письма и дневники

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 3. Письма и дневники / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 488 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В третий том входят письма и дневники И. В. Киреевского и П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А.


Том 2. Литературно-критические статьи, художественные произведения и собрание русских народных духовных стихов

Перед читателем полное собрание сочинений братьев-славянофилов Ивана и Петра Киреевских. Философское, историко-публицистическое, литературно-критическое и художественное наследие двух выдающихся деятелей русской культуры первой половины XIX века. И. В. Киреевский положил начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточно-христианской аскетики. П. В. Киреевский прославился как фольклорист и собиратель русских народных песен. Адресуется специалистам в области отечественной духовной культуры и самому широкому кругу читателей, интересующихся историей России.


Том 2. Литературно–критические статьи и художественные произведения

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 2. Литературно-критические статьи и художественные произведения / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 368 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.Во второй том входят литературно-критические статьи и художественные произведения И. В. Киреевского и литературно-критические статьи П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А. Ф. МалышевскогоИздано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России».


Рекомендуем почитать
Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.


Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.