Собрание народных песен - [93]

Шрифт
Интервал

592

«Долина, долинушка, долина широкая!..»

Долина, долинушка,
Долина широкая!
Как на этой на долинушке
Выросла рощица
Частая, березовая.
Как из этой ли рощицы,
Солнце выкаталося,
Заря занималася.
Грело, грело солнышко
Зимой не по-летнему;
Любил парень девочку,
Любил не по-прежнему,
Любил, все обманывал,
Замуж красную девицу,
Замуж подговаривал:
— Поди, поди, девица,
За меня замуж,
За меня доброго молодца,
Удалого Ванюшку!

593

«Ах яры, яры, яры!..»

Ах яры, яры, яры!
Сатана идет с горы
С рукомойником,
С уповойником!
Ах, я муж жену любил,
Любил, любил,
Серги-яхонты купил.
Жена мужа любила.
В тюрьме место купила:
— Вот тебе, муженек,
Угомонный уголок.
Не толки, друг, не мели,
Только ручку протяни,
Христа вспомяни.

594

«Пошли девки марену копать…»

Пошли девки марену копать,
Накопамши запотели
И есть захотели и купаться захотели;
Купаться не купаться — белым мылом умываться.
Где ни взялся вор Ванюша,
Он покрал у них рубашки
Тонки белыя, альняныя.
Одна девка маленька да смышленинька
За Ванюшей увязалася:
— Ты подай, Ванька, рубашки тонки (и проч.)
Ты, Ванюша, побожися,
К иконе приложися!
— Ты бей меня ни колом,
Об обмет, об солому.
Белая моя, белотелая,
Не ты ль меня, лапушка, высушила.
Без морозу лютого
Сердце иззнобила.
Как рассыпалась печаль
По моим ясным очам,
Рассыпалась сухота
По моему животу.
Как заставила сударушка
Вдоль улицы ходить, (2)
Гостиньчики носить, (2)
Пряники, орешки коленые,
Смоквы привезеные,
Уж к тебе, касатушка,
Ни один разик приходил,
Трое котиков[106] избил,
Изодрал я синь кафтан
По заборам, по плетням,
Изорвал я перчаточки,
За колья хватаючи.
Испортил я шляпочку
Под капелыо стоючи.
Капелюшка капала,
По нас девки плакали,
Капелюшка перестала,
Любить девушку не стали.

595

«Самодерга молодая…»

Самодерга молодая,
Самодерга молодая,
Ой, таки молодая!
Ой, таки молодая!
Самодерга у соседа,
У соседа во беседе,
Во беседе, в большом месте!
Кума к куме приходила,
Рубашеночку просила:
— Кума, кума, дай рубашку,
Хоть худую, олляную.
Со долгими рукавами,
Со красными поликами!
— Кума, кума, провалися,
Сама пряди, не ленися!
— Кума, кума, гребня нету!
Гребень на базаре!
— Кума, кума, донца нет!
— Донцо в Рязани!
— Кума, кума, лена нету!
— Лен то в агороде!

596

«Торокан дрова рубил…»

Торокан дрова рубил,
Себе голову срубил,
Комарь воду носил,
В тине ноги увязил.
Муха банюшку топила,
Блоха щелок варила,
Вошка парилася,
С полка вдарилася.
Гнида подымала,
Живот надорвала.
Ах, ты жура-журавец,
Разудалый молодец!
На мельницу ездил,
Диковинку видел:
Козел муку мелет,
Коза подсыпает,
Маленьки козлятки
И те не гуляют,
Муку выгребают,
В скрыпочку играют!
А савища из углища
Глазами-то хлоп-хлоп!
Ногами-то топ-топ!
Как и наша попадья
Диковинку родила,
Совсем воробей,
Совсем молодой.
Как поймали воробья
Под погребицею
С красной девицею,
Повели воробья
На боярский двор;
Стали воробья
Разувать, раздевать,
Распоясывать,
Кнутом меня не секите,
Кругом меня обстригите,
Одну маковку оставьте.
На ноги меня поставьте!

597

«Под горою диво…»

Под горою диво:
Варил чернец пиво.
Как братец сестрицу
По головке гладил:
— Сестрица Прасковея,
Расти поскорее,
Отдам тебя замуж
В чужую деревню;
Куда ни поеду,
К сестрице заеду, —
У нас на базаре
Били в барабаны,
Указы читали,
Полки набирали.

598

«Вы раздайтесь, расступитесь, добрые люди…»

Вы раздайтесь, расступитесь, добрые люди,
Что на все ли на четыре сторонки,
Поколь батюшка-сударь замуж не выдал
За таво за детину за невежу!
К широку двору подходит, плачет, вопит,
За колечушко берется, восклицает:
— Еще дома ли жена молодая?
Отпирала бы широкие ворота! —
Я скорёшенько с постелюшки вставала,
Я покрепче ворота запирала,
Но смело с ним говорила:
— Ты ночуй, ночуй за воротами!
Тебе мягкая перина — белы ворота,
А высокое сголовьице — подворотня,
Да как тёпло одеяло — темна ночь,
Шитой браной положёк — буйной ветерок.
Каково тебе, невежа, за воротами,
Таково-то мне молодёженьке за тобой,
За твоей дурацкой головой.

599

«В чистом поле, полюшке елочка стоит…»

В чистом поле, полюшке
Елочка стоит.
Как под той под ёлачкой
Детинка лежит,
Думу думает:
Собирается молодец
В путь дороженьку,
Оставляет дома
Молодую жену.
Возле его конь стоит,
Удила грызет.
Встает добрый молодец,
Садится верхом,
Отправляется в дороженьку,
Не простясь с женой.

600

«Ты дорожка моя, ты дороженька…»

Ты дорожка моя, ты дороженька,
Ты широкая, пораскатиста,
На все стороны поразвалиста!
Что никто-то по ней не прохаживал,
Никто следа не накладывал;
Только шли-прошли два полка солдат,
Веселы полки, очень радостны.
Как первый полк — полк Тарутинской,
Как другой-то полк — Черной Егерской,
Как Тарутинской полк со знаменами,
А Чорной Егерской с барабанами;
Как Тарутинской полк песни гаркнули,
Черной Егерской слезно сплакнули,
Свою сторону воспомянули:
— Сторона ли ты моя сторонушка, ты гулливая,
Уж мы жили в тебе, прохлаждалися,
Чужими женами похвалялися.

«СВОЕНАРОДНОСТИ ПОДВИЖНИК ПРОСВЕЩЕННЫЙ…»

…Но где же ты, мой Петр, скажи? Ужели снова
Оставил тишину родительского крова,
И снова на чужих, далеких берегах
Один, у мыслящей Германии в гостях,
Сидишь, препогружен своей послушной думой
Во глубь премудрости туманной и угрюмой?
Или спешишь в Карлсбад — здоровье освежать
Бездельем, воздухом, движеньем? Иль опять,
Своенародности подвижник просвещенный,
С ученым фонарем истории, смиренно

Еще от автора Петр Васильевич Киреевский
Том 1. Философские и историко-публицистические работы

Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта /3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября /6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В первый том входят философские работы И. В. Киреевского и историко-публицистические работы П.


Том 3. Письма и дневники

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 3. Письма и дневники / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 488 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В третий том входят письма и дневники И. В. Киреевского и П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А.


Том 2. Литературно-критические статьи, художественные произведения и собрание русских народных духовных стихов

Перед читателем полное собрание сочинений братьев-славянофилов Ивана и Петра Киреевских. Философское, историко-публицистическое, литературно-критическое и художественное наследие двух выдающихся деятелей русской культуры первой половины XIX века. И. В. Киреевский положил начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточно-христианской аскетики. П. В. Киреевский прославился как фольклорист и собиратель русских народных песен. Адресуется специалистам в области отечественной духовной культуры и самому широкому кругу читателей, интересующихся историей России.


Том 2. Литературно–критические статьи и художественные произведения

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 2. Литературно-критические статьи и художественные произведения / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 368 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.Во второй том входят литературно-критические статьи и художественные произведения И. В. Киреевского и литературно-критические статьи П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А. Ф. МалышевскогоИздано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России».


Рекомендуем почитать
Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.


Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.