Собрание народных песен - [19]

Во чужих людях надо жить умеючи,

Жить умеючи, разумеючи.

Мы во торг-ат поедем, побывать заедем,

Из торга-то поедем, ночевать заедем.

Я спрошу-то у дочки-матушки:

— Каково же тебе жить в чужих людях?

— Ты поди-ка, родимая матушка, в зелёный луг,

Ты спроси-ка гуся-лебедя,

Не зябу́т ли его ско́ры ноженьки,

Не ноет ли мое ретиво́ сердце?

— Родимая дочка-матушка!

Носи платье цветно, не складывай,

Ты терпи горе, не сказывай.

— Родимая матушка,

Понося-то платье — сложится,

Потерпя-то горя — скажется.

101 «Лучина ль, лучинушка берёзовая!..»

Лучина ль, лучинушка берёзовая!

Что же ты, лучинушка, не ясно горишь,

Не ясно горишь, отсвечиваешь?

Али ты, лучинушка, в печи не была?

— Была я в печи вчерашней ночи́,

Вчерашней ночи в углу на печи;

Лютая свекровушка сердита была,

Меня ли лучинушку водой подлила. —

Подружки, голубушки, ложитеся спать,

Ложитеся спать: вам некого ждать;

А мне молодешеньке всеё ночь не спать,

Всеё ночь не спать, кровать убирать,

Кровать убирать, мила́ дружка ждать…

Не дождамши милаго, ложилася спать.

Первый сон заснула — нету никого;

Другой сон заснула — не бывал никто;

Третий сон заснула — заря белый день.

По зорьке по беленькой милый идёт;

Кунья на нём шубочка пошумливает,

Козловы сапожки поскрыпывают,

Пуховою шляпочкой помахивает.

Что ж ты, добрый молодец, давно не бывал?

102 «Невеличка птичка-пташечка…»

Невеличка птичка-пташечка

Она знала, много ведала,

Чисто ноле перелётывала,

Сине море перепорхивала.

Садилась птичка-пташечка

В зелено́м саду на яблонке;

Как слушала птичка-пташечка,

Как красная девка плакала,

Во тереме она сидючи:

— Красота-ли моя, кро́сота!

Кому, кро́сота, достанешься:

Аль старому, али малому,

Али ровне, горькой пьянице?

Доставайся, моя кро́сота,

Сырой земле, гробовой доске!

103 «Уж как звали молодца, подзывали молодца…»

Уж как звали молодца, подзывали молодца

Ой, Дунай-ли мой, Дунай, сын Иванович Дунай![24]

Как во пир пировать, во беседушку сидеть,

Как в беседушку сидеть, себе невесту выбирать.

Середь горницы на скамье, против вдовушки-души

Молодец вдове челом, — с молодца шляпа — долой:

— Уж ты, вдовушка, подай, супротивница, подай!

— Не твоя, сударь, слуга, я не слушаюсь тебя,

Я не слушаюсь тебя, не работа́ю на тебя! —

Уж пошел молодец не радошен, не весел,

Не радошен, не весел и заплакал да пошел:

Не честь молодцу, не хвала удальцу

От своих братьев, от товарищей.

Уж как звали молодца… и проч.

Середь горницы на скамье, против девицы-души

Молодец девке челом, — с молодца шляпа — долой:

Ты, девица, подай, раскрасавица, подай!

— Я твоя, сударь, слуга, я послушаюсь тебя,

Я послушаюсь тебя, поработа́я на тебя,

Буду, сударь, работа́ть, черну шляпу подымать,

Черну шляпу подавать, на тебя, друг, надевать. —

Как пошел молодец, как пошел удалой

И радошен и весел, сам защелкал да пошел:

Уж как честь молодцу и хвала удальцу

От своих-то братьев, от товарищей.

104 «У ду́бика у сы́рого…»

У ду́бика у сы́рого,

Сидит девка, что ягода.

Калина моя!

Малина моя!

Точёт пояс разны́х шелков,

Разных шелков — семи сортов;

Не столь точёт, сколь плачет:

— Кому-то я достануся?

Доставалась я ста́рому;

Он стар добре́, не ро́вня мне,

Не ровнюшка, не по́д-версту,

Не по́д-версту, не по́-мыслу;

Он спать идет все кашлючи,

Вставаючи, перхаючи. —

У ду́бика у сы́рого,

Сидит девка, что ягода,

Калина моя!

Малина моя!

Точёт пояс разны́х шелков,

Разных шелков — семи сортов;

Не столь точёт, сколь плачет:

— Кому-то я достануся?

Доставалася я ма́лому;

Он мал добре́, не ровня мне,

Не ровнюшка, не по́д-версту, —

Не по́д-версту, не по́-мыслу;

Он спать идет всё плакучи,

Вставаючи, рыдаючи, —

У ду́бика у сы́рого,

Сидит девка, что ягода,

Калина моя!

Малина моя!

Точёт пояс разны́х шелков,

Разных шелков — семи сортов;

Не столь точёт, сколько плачет:

— Кому-то я достануся?

Доставалась я ровнюшке:

И ровнюшка, и по́д-версту,

И под-версту, и по́-мыслу;

Он спать идет играючи,

Вставаючи, смея́ючи!

105 «В воскресенье я на рыночек ходила…»

В воскресенье я на рыночек ходила.

На три денежки куде́люшки[25] купила,

На алтынец веретенец захватила.

Положу эту куделю на неделю,

Как у доброй у пряхи, на другую.

В понедельник я банюшку топила,

А во вторник я в баню проходила,

И я середу с угару пролежала,

А в четверг буйну голову чесала,

А в пятницу добрыя жены не пряли,

А в субботу на родителей ходила,

В воскресенье на веселье прогуляла.

В понедельник я ранёшенько вставала,

Три тонешеньки нитки проводила,

Три мозоли кровяные натирала.

Я пошла ли ко милому, показала.

— Не неволься, моя лапушка милая,

Мы дождемся с тобою, радость, поры время,

Как придет-то к нам с тобою лето красно,

Уж как выростут широкия лопу́шья;

Я сошью тебе, милая, сарафаньчик,

Не ходи, моя милая, возле тыну,

Ты гуляй, моя милая, по лужечку. —

Как поповы-то козы увидали,

На любезной сарафаньчик изорвали:

Оставалася милая вся нагая.

106 «По роще, по роще мой милый гулял…»

По роще, по роще мой милый гулял,

Бере́зник, бере́зник, бере́зник ломал,

Метёлки, метёлки, метёлки вязал,

В тележку, в тележку, в тележку бросал,

Бурёнку, бурёнку, бурёнку впрягал,

«По мётлы! по мётлы! по мётлы!» кричал.

Случилося ехать Мещанской второй;

Увидел он девку, на окошке сидит,

Н’окошке сидит, цветочком шалит:

— Мете́льник, мете́льник, мете́льник! — кричит, —

Ты подь-ка, бездельник, ты подь-ка сюда! —