Собрание народных песен - [17]

Шрифт
Интервал

В те́ поры с крутых бережков приподымуся. —
В тереме Верушка умывалася,
В высоким Кондратьевна умывалася,
Белыми белилами набелилася,
Алыми румянами нарумянилася,
Чёрными сурмилами брови су́рмила.
Белые белила из Бела́ города,
Алые румяны из каменно́й Москвы,
Чёрные сурмилы из Черна́ города.
Снаряжёмши, Верушка сама всплакнулася:
— Как-то мне с батюшкой расстатися?
Как-то мне из высока́ терема приподнятися?
Приедет Микита господни со всем поездом.
Приедет Ефимыч со всем поездом,
Привезёт он свашеньку ломливую,
Привезёт он друженьку чадли́вого;
В те поры я с батюшкой расстануся,
В те поры я из высока́ терема́ приподымуся.

87

«Скакал чижик-воробей…»

Скакал чижик-воробей
Ко Иванову двору.
— Я Ивана упою, упою!
И я Марфу уведу, уведу,
Ивановну, уведу, уведу
Ко Марине во снохи, во снохи,
Ко Григорьевне во снохи,
Ко Алексею на руки, на руки,
На долгие на веки, на веки.

88

«Не теки, вода, с гор по камушкам…»

Не теки, вода, с гор по камушкам,
С гор по камушкам, по ступенечкам,
Кто охочь гулять, передайся к нам:
У нас девушки всё хорошие.
Хороша девка — то Аннушка,
Получше есть — то Матренушка,
Красота им всем — то Оленушка.
Аннушка тонкопрядюшка,
А Матренушка — люта ткалюшка,
А Оленушка — шелкошвеюшка.
Не теки вода с гор по камушкам,
С гор по камушкам, по ступенечкам,
Кто охочь гулять, передайся к нам:
У нас молодцы всё хорошие.
Хорош молодец — то Александрушка,
Получше его — то Михайлушка,
Красота им всем — то Иванушка,
Иванушка Харламович,
Александрушка стрелять горазд,
А Михайлушка-то писать горазд,
А Иванушка-то читать горазд.

89

«Слетались голуби, слетались сизые…»

Слетались голуби, слетались сизые
На один двор, (2)
Садились женихи, садились соколы
За один стол. (2)
— Выбирай, Федосыошка, выбирай, Платоновна.
Кой жених твой,
Кой вековой.
— Сидит на окошке в сафьянных сапожках
Тот жених мой,
Тот вековой.
Слетались голуби и проч.
— Выбирай, Дарьюшка, выбирай, Ивановна,
Кой жених твой,
Кой вековой.
— Сидит на березке — Шлёнские волоски —
Тот жених мой,
Тот вековой.
Лезет из-под ели, всего вши изъели,
Сидит на латочке считает платочки,
Лезет из-под дубу — нет ни одного зубу.
Сидит на стакане, грызет таракана.
Сидит на повете в золотой карете,
Сидит на оконничке, считает рублевички,
Сидит на березке, кудрявые волоски.

90

«На горе сосна расшаталася…»

На горе сосна расшаталася,
Я давно с милым не видалася,
Я увиделась — взрадовалася.
Мой-ат миленький он горазд-то был,
Он горазд-та был корабли снастить.
Корабли снастил, сам на них поплыл
Ко тому селу ко Архангельску,
Ко той ко деревне ко Ивановской.
Что в Ивановском мужики живут,
Мужики живут небогатые,
Мужики живут, бобыли слывут.
Там старушеньки — все барушеньки,
А молодушки — как воронушки,
Красны девушки — ротозеюшки.
На горе сосна расшаталася, и проч.
Во тое деревню в Воронковскую
В Воронках-та мужички живут,
Мужички живут все богатые,
А старушеньки — говорушеньки,
А молодушки — бел-лебёдушки,
Красны девушки — шелкошвеюшки.
Добры молодцы — всё извозчики.

91

«Научить ли тя, Ванюша, как ко мне ходить?..»

— Научить ли тя, Ванюша,
Как ко мне ходить?
Ты не улицей ходи,
Не широкою гуляй —
Переулочками;
Не в калиточку скрыпи —
В подворотенку;
Ты не голосом кричи —
Соловьем свищи;
Чтобы я, красна девица,
Догадалася:
Со пиру бы, из беседы
Подымалася.
Скажу батюшке:
— Голова болит!
Скажу матушке,
Что я вся больна.
Я подруженькам скажу
— Я гулять пойду.
Ко милу дружку прийду
Здоровехонька,
Веселехонька.

92

«Вы, молодчики, размолоденьки дружки…»

Вы, молодчики, размолоденьки дружки,
Вы ласковы, расприветливы сердцу слова!
Без огню-то мое сердце изожглось,
Что без ветру мои мысли разнесло,
Разнесло мысли вдоль по чистым полям,
Вдоль по чистым полям, по зеленым лугам.
Кто бы, кто бы мому горечку помог,
Кто бы, кто бы мое сердце сократил,
Со пути-ли, со дорожки дружка воротил?
Возвратися ты, мой миленький, назад!
Наглядитесь, очи ясныя, в запас,
Не страдало б мое сердце хоть на час.
Сидела б я в новой горнице одна,
Белой грудью я на красным окне,
Глядела бы в чисто поле далеко,
Я роняла горячи слезы из глаз,
Я бранила бы чужу́ дальню сторону́:
— Ты, злодей, ты, злодей, чужа дальня сторона!
Разлучила меня с отцем с матерью,
Во вторых-то, с любезным дружком,
А во-третьих, со родимой стороной.

93

«Без поры-то, безо время стала трава сохнуть…»

Без поры-то, безо время
Стала трава сохнуть:
Без прилуки мил Ванюша
В иную влюбился,
В иную влюбился,
Волюшки лишился.
Ох ты, воля, моя воля,
Воля дорогая,
Воля дорогая!
Девка молодая,
Девка по саду гуляла,
Кро́соту теряла,
Кро́соту теряла,
В острожок попала;
Стыдно девке, стыдно красной
В остроге сидети,
А еще того тошнее,
В окошко глядети.
Мимо мо́его окошка
Лежала дорожка;
Как по этой по дорожке
Много ходят, ездят:
Господа едут, бояра,
Купцы и мещане,
Купцы и мещане,
Мужики-крестьяне;
Мово милаго Ванюшу
Его здеся нету:
Знать, мой миленький Ванюша
За рекой гуляет,
Он за реченькой гуляет,
За быстрой шатает.
Не один миленький гуляет, —
С красною девицей,
С красною девицей,
С купеческой дочкой.

94

«По сеням я ходила, по новым гуляла…»

По сеням я ходила, по новым гуляла,
Ей, ей ехо-хо, ей, ей, о́хти мне!
Русу косу чесала, а́лу ленту вплетала,
Ручку в пазуху клала́,
К себе милаго ждала́,
Ей, ей, ехо-хо, ей, ей, о́хти мне!
Моя русая коса всему городу краса,

Еще от автора Петр Васильевич Киреевский
Том 1. Философские и историко-публицистические работы

Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта /3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября /6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В первый том входят философские работы И. В. Киреевского и историко-публицистические работы П.


Том 3. Письма и дневники

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 3. Письма и дневники / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 488 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В третий том входят письма и дневники И. В. Киреевского и П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А.


Том 2. Литературно-критические статьи, художественные произведения и собрание русских народных духовных стихов

Перед читателем полное собрание сочинений братьев-славянофилов Ивана и Петра Киреевских. Философское, историко-публицистическое, литературно-критическое и художественное наследие двух выдающихся деятелей русской культуры первой половины XIX века. И. В. Киреевский положил начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточно-христианской аскетики. П. В. Киреевский прославился как фольклорист и собиратель русских народных песен. Адресуется специалистам в области отечественной духовной культуры и самому широкому кругу читателей, интересующихся историей России.


Том 2. Литературно–критические статьи и художественные произведения

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 2. Литературно-критические статьи и художественные произведения / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 368 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.Во второй том входят литературно-критические статьи и художественные произведения И. В. Киреевского и литературно-критические статьи П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А. Ф. МалышевскогоИздано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России».


Рекомендуем почитать
Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.


Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.