Собрание народных песен - [16]

Шрифт
Интервал

И тебя за себя возьму!
— Вы, подружки, голубушки!
Запирайте воротечки
Вы запорами железными!
Моему-то разлучничку
Не отпереть, не подумати,
Ни меня за себя взяти!
— Не печалься, Верушка,
Не печалься, Кондратьевна!
Привезу я с собой слесаря,
Отопру твои воротечки,
И тебя за себя возьму.

78

«Не долго веночку на стопочке висеть…»

Не долго веночку на стопочке висеть,
— Не долго Олёнушке во девушках сидеть,
Не долго Егоровне во красных сидеть,
Не долго Егоровне русу́ю косу плесть:
— Коса-ль моя, косынька, руса́я коса,
Руса́я коса, девичья краса!
Не год уж я косыньку чесывала,
Не два года русую плётывала.
Вставанье мое было раннее,
Чесанье мое было гладкое,
Плетенье мое было мелкое.
Вечёр тебя, косыньку, девушки плели,
Вечер тебя, косыньку, красные плели,
Плели, плели косыньку, пе́реплели,
И золотом русую пе́ревели,
Же́мчугом косыньку у́низали.
Бог суди Бориса Осипыча:
Прислал ко мне свашеньку немилосливу,
Немилосливу, нежалосливу.
Взяла мою косыньку рвать, порывать,
Золото из косыньки повыдергала,
И же́мчуг из ко́сыньки повысыпала.

79

«Что и Вера Никиту со крыльца провожала…»

Что и Вера Никиту,
Ой, ряди, ряди!
Со крыльца провожала,
Ой, ряди, ряди!
Да ему наказала:
Ой, ряди, ряди!
— Поезжай, сударь, в субботу,
Ой, ряди, ряди!
Привези мне шкатунку,
Он. ряди, ряди!
Во шкатулке белильцев.
Ой, ряди, ряди!
Ты белильцев, румянцев,
Ой, ряди, ряди!
Мне белил порошковых,
Ой, ряди, ряди!
А румян-то горшковых,
Ой, ряди, ряди!
Пятьдесят аршин лентов
Ой, ряди, ряди! —
Ты мне алых, тафтяных,
Ой, ряди, ряди!
Голубых разноцветных,
Ой, ряди, ряди!
Мне девушек дарити,
Ой, ряди, ряди!
А молодушек белити.
Ой, ряди, ряди.

80

«Ох, ты, ларчик мой, ларчик!..»

Ох, ты, ларчик мой, ларчик!
Ой, ряди, ряди!
Окова́ный ларь, прида́ный!
Ой, ряди, ряди!
Я не в год тебя накопила,
Я не два сподобляла.
Как пришла воля божья,
И я в час раздарила:
И я свекру порточки,
А свекрови сорочку,
Деверьям по платочку,
А золовке голубке
Из русо́й косы ленту.
Ты красуйся, золовка,
Ты красуйся, голубка,
В моей в алой во ленте.
Тебе не год годовати,
Тебе не два красоватись,
Одну недельку гостити.

81

«Растопися, мыленка!..»

Поется в девичнике, накануне свадьбы, когда моют невесту в бане

Растопися, мыленка!
Разгорися, ка́менка!
Ты расплачься, Олёнушка,
Ты распла́чься, Ива́новна,
Перед родным своим дедушкой[23]:
— Ты, дедушка родимый мой,
Ты на что пиво вари́шь?
Ты на что зелено вино куришь?
— Я твоих гостей поить
Я твоих полюбовныих! —
Растопися, мыленка,
Разгорися, каменка,
Ты рассыпься, крупён жемчуг,
Ты по плису, по бархату,
По столу по дубовому.
Ты расплачься, Олёнушка,
Ты расплачься, Ивановна,
Перед родной своей матушкой:
— Ты, родимая моя матушка,
Ты на что пироги творишь?
— Ты, дитя-ль, моё дитятко!
Для гостей — твоих подруженек,
Для подруженек голубушек!

82

«Пустая хоромина, все углы развалилися…»

Пустая хоромина,
Все углы развалилися,
По бревну раскатилися!
На печище котище лежит,
А по полу гусыня,
А по лавочкам ласточки,
По окошечкам голуби.
Как пустая хоро́мина,
Все углы развалилися,
По бревну раскатилися!
На печище котище лежит,
То — люто́й свёкор-батюшко,
А по полу гусыня,
То — люта́я свекровь-матушка;
А по лавочкам ласточки,
То — золовки голубушки;
По окошечкам голуби —
Деверья ясны соколы.

83

«Ты река ль, моя реченька…»

Ты река ль, моя реченька,
Ты река ль, моя быстрая!
Течешь, речка, не колыхнешься,
Из берегов вон не выльешься.
Сидит наша умная девица
Да Устинья Филипьевна,
Сидит она — не улыбнется,
Говорит речь — не усмехнется:
— Вы, подруженьки голубушки!
Да чему же мне смеятися,
Чему же мне радоватися?
Вона едет разоритель мой,
Вона едет погубитель мой,
Вона едет расплети-косу,
Вона едет потеряй-кро́су. —
Как возго́ворит Васильюшка,
Как возговорит Григорьевич:
— Что не я-то разоритель твой,
Что не я-то погубитель твой:
Разоритель-ать — твой батюшка,
Погубительница — матушка,
Расплети-косу — свашенька,
Потеряй-кросу — друженько.

84

«Много, много у сыра дуба́ ветвей…»

Много, много у сыра дуба́ ветвей,
Много ветвей, по́ветвей,
Много листу зелёного,
Только нет у сыра дуба́,
Нет золотой макушечки,
Позолоченной верхушечки.
Много, много у Полагеи родни,
Много роду и племени,
Только нет у Полагеюшки,
Нет родимаго батюшки
И сударыни матушки.
Ты, родимый мой братец, батюшка!
Ты ложись ввечеру поздно,
Ты вставай поутру рано,
Ты пойти к ранней завтрени,
Ты ударь трожды в колокол,
Ты пусти звон по сырой земле,
Разбуди мово батюшку
И сударыню матушку.
Мне топеря их надобно,
Мне ко этому случаю,
Бласловленью великому.

85

«Уж наши-то девки, уж наши-то кра́сны…»

Уж наши-то девки,
Уж наши-то кра́сны
Догадливы были,
Совет совивали.
Колодезь копали.
Тут грушу сажали,
Зеле́ну поливали.
Андреян Андреяныч
Выспрашивает:
— Уж что жо́ ты у нас, груша,
Уж что зелена?
— Марьюшка-груша,
Платоновна зелена́;
В сени-то вступила,
Сени обломила;
В терём-то вступила,
Терём пошатила,
Терём пошатила,
Бояр разбудила.
Бояры вставали,
Шляпы надевали,
Вон из те́рему бежали.

86

«На море утушка купалася…»

На море утушка купалася,
На синем серая полоскалась,
Вышедши на крутой бережек, встрепенулася,
Встрепенумшись, утушка сама вскрикнула:
— Как-то мне с моречком расстатись будет?
Как-то мне со крутых бережков приподнятися?
Придут-то, придут морозы студёные,
Выпадут порошицы, снеги́ белые;
В те́ поры я с моречком расстануся,

Еще от автора Петр Васильевич Киреевский
Том 1. Философские и историко-публицистические работы

Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта /3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября /6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В первый том входят философские работы И. В. Киреевского и историко-публицистические работы П.


Том 3. Письма и дневники

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 3. Письма и дневники / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 488 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В третий том входят письма и дневники И. В. Киреевского и П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А.


Том 2. Литературно-критические статьи, художественные произведения и собрание русских народных духовных стихов

Перед читателем полное собрание сочинений братьев-славянофилов Ивана и Петра Киреевских. Философское, историко-публицистическое, литературно-критическое и художественное наследие двух выдающихся деятелей русской культуры первой половины XIX века. И. В. Киреевский положил начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточно-христианской аскетики. П. В. Киреевский прославился как фольклорист и собиратель русских народных песен. Адресуется специалистам в области отечественной духовной культуры и самому широкому кругу читателей, интересующихся историей России.


Том 2. Литературно–критические статьи и художественные произведения

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 2. Литературно-критические статьи и художественные произведения / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 368 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.Во второй том входят литературно-критические статьи и художественные произведения И. В. Киреевского и литературно-критические статьи П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А. Ф. МалышевскогоИздано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России».


Рекомендуем почитать
Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.


Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.