Соблазнительная сделка - [7]

На прощание Сара оглядела свою комнатушку. Из мебели были только узкая кровать и небольшой комод. На побеленной стене висел одинокий крест. Она не будет скучать ни по этому месту, ни по живущим здесь людям. Пустая, никчемная жизнь, нудная работа были не для нее. Она жаждала испытать в жизни все – хорошее и плохое, улыбки и слезы, радость и печаль. Иначе ей будет казаться, что она вообще не жила.

С сегодняшнего дня она начнет жить и будет наслаждаться каждым мгновением. Она закрыла за собой дверь и без всякого сожаления шагнула навстречу своей судьбе.

Каллен щедро расплатился с аббатисой за то, что она позволила ему пополнить скудные запасы продуктов, и за дополнительное одеяло для своей жены.

Жена.

Его единственной женой должна была стать Алэна. Он безумно любил ее, и его любовь умерла в день ее смерти. Больше он никогда не полюбит, только сына. Теперь главным в его жизни станет Александр.

Каллен надеялся обеспечить ему хорошую жизнь в Америке. Его сводный брат Берк рассказывал ему о бескрайних плодородных землях Дакоты. Они с Александром заживут хорошо, познакомятся поближе с Берком, а Каллен узнает побольше о своем отце, которого он никогда не видел.

Вот почему Каллену было так важно найти сына. Он не хотел, чтобы с ним случилось то же, что и с ним. Утешением для Каллена было знать, что отец не бросил его, а отправился в Америку после смерти жены в поисках лучшей доли для себя и своего сына. Каллена, который тогда был младенцем, отец оставил на попечение свояченицы. Однако, вернувшись домой, он узнал, что свояченица умерла, и никто не мог ему сказать, где его ребенок. Берк рассказал ему, что его отец не прекращал поиски сына и, будучи уже при смерти, взял с Берка слово найти Каллена, что тот и сделал. К сожалению, Берку надо было возвращаться в Америку.

А сейчас Каллену надо выполнить обещание, данное Саре.

После смерти Алэны у него не было другой женщины. Ему даже было странно думать о том, что он может иметь близкие отношения с какой-либо другой женщиной. Рана от потери Алэны все еще кровоточила.

И все же…

Его тело болело от долгого воздержания. В какой-то степени он был рад тому, что ему представился шанс переспать с женщиной, с которой его ничего не связывало. Но Каллен знал, что не получит удовлетворения. Более того, он почувствует себя еще более одиноким.

Каллен понимал, что у него нет выбора, но если уж ему надо это сделать, то по крайней мере причина была уважительной. К тому же Сара не была ему неприятна. Он даже восхищался ее смелостью и бравадой, ведь она с риском для себя спасала его сына. За одно это Алэна простит его.

Но простит ли он себя?

– Я готова.

Каллен вздрогнул. Занятый своими невеселыми мыслями, он не слышал, как она подошла. Он оглядел ее. Она была слишком высокого для женщины роста, но не горбилась и держалась с достоинством. Ее буйные рыжие волосы пламенели в лучах яркого солнца. Что же такого было в ее глазах, что так его заинтриговало?

– А вы готовы?

Он кивнул.

– Нам далеко ехать? Может, нам потребуются лошади?

– А сюда вы пришли пешком?

– Я оставил свою лошадь неподалеку отсюда на одной ферме.

– На лошадях мы доберемся в течение недели.

– Отлично. Мне хочется увидеть сына как можно скорее.

– Вы его увидите, даю вам слово. Я и вашему сыну пообещала, что он будет в безопасности.

Каллен немного задержался, прежде чем перекинуть через плечо ее узел. Сара и вправду была чудной девицей – дала обещание новорожденному младенцу, который еще ничего не понимал.

– Расскажи мне о сыне.

Они пошли рядом.

– Для новорожденного Александр был очень сообразительным, – сказала Сара, когда они вышли за ворота монастыря.

– Что ты имеешь в виду?

– Он извивался, корчился и нервничал, когда определенные люди держали его на руках, как будто знал, кому он может доверять, а кому нет.

– А у тебя на руках он переставал нервничать?

Сара улыбнулась:

– Да. Он устроился у меня на руках, словно знал меня. Но ведь я ему сказала, что со мной он в безопасности, что ему незачем беспокоиться. В ту ночь, когда я выскользнула из монастыря, он мирно спал. Не издал ни звука, потому что я предупредила его, что он должен молчать и не плакать.

– И он послушался? – усмехнулся Каллен.

– Конечно, – ответила Сара таким тоном, будто считала такой вопрос дурацким. – Я же сказала, что он умный и сообразительный.

Вскоре они уже шли, непринужденно болтая, оставив позади монастырь и глаза, которые смотрели им вслед до тех пор, пока они не скрылись из виду.

Аббатиса закончила писать записку и, отдав ее мальчишке, которого она позвала из близлежащей деревни, строго ему наказала:

– Отнесешь записку графу Балфорду и отдашь ему в собственные руки, никому другому. Ты меня понял?

Мальчик шмыгнул носом и кивнул:

– Ага, графу Балфорду. – Он схватил записку и вытер нос рукавом.

– Сделай так, как я сказала. Это очень важно. Обязательно передай графу в собственные руки.

Мальчик снова кивнул.

– Хорошо, можешь идти.

Граф Балфорд был самым крупным жертвователем. Без его щедрых вложений монастырь не мог бы существовать. Граф распорядился, чтобы его дочь рожала в монастыре, а ребенка…

Аббатиса закрыла глаза и покачала головой. Что ей было делать? Отказать графу в его просьбе? Нет, это была не просьба, а приказ. Младенец должен был умереть до того, как попал в руки Сары. Никто не должен был знать о планах графа, но слухов избежать не удалось. Когда она узнала, что младенца погребли, то вздохнула с облегчением. Дело сделано.