– Не наши и без происшествий. – убедил я себя, мечтая в душе, что Моня уже давно слинял и меня здесь больше вообще ничего не держит. Тогда хоть не придётся заглядывать под стол и проверять балкон. Этого я точно не перенесу. Гибкость организма сурово ограничена шлаками. Осталось заскочить в дальнюю комнату и тогда сразу рвать когти на свободу с чистой совестью.
Моё медленное продвижение по квартире сопровождалось таким противным скрипом паркетин, что вызывало законные опасения за дальнейший ход моих изыскательских мероприятий. Подозреваю, что без малейшего позитива и одобрения. Да и петли в последнюю комнату надо бы непременно смазать, а то дверь как пожарная сигнализация работает. Однако, вся эта нервотрёпка стоила любых свеч. Взору открылась изумительная до щенячьей трогательности картинка. На сдвинутых вместе узких кроватях, тесно прижавшись друг к другу, разлеглась последняя спящая троица. Ближе ко мне – одна из здешних дочерей в весёленькой фланелевой пижамке, щедро расписанной летающими сердечками. Её за талию нежно поджимал к себе Моня, оставшийся в одних шелковых «боксёрах» с мультяшными утятами. А вот уже на Моню по-хозяйски закинул руку незнакомый мужик с голым волосатым торсом, в полуспущенных семейных трусах, и стянутых только до колен джинсах. Видно дальше длины рук не хватило. Или ему и так хватило.
Я непроизвольно хихикнул и стал прикидывать, нужен ли мне по жизни такой шикарный компромат? Тут каждый ракурс сам по себе великолепен. Может заказать дюжину кружек с серией обличительных фотографий и потом послать Моне на день рождения? Или он тогда и меня подло заложит? Да и вообще стоит ли сейчас будить Моню? Тут мой взгляд упал на полированный трельяж с трёхстворчатым зеркалом. Я таких монстров давненько не встречал. Там, среди разбросанных женских вещичек, лежали чистые листы бумаги и авторучка. Я крупными буквами написал на верхнем листе: «Как проснешься, проверь целостность канализации. Ищи меня в ближайшей забегаловке. Не найдёшь – звони». Вначале хотел написать «целостность своей канализации», но решил не усугублять ему тяжесть пробуждения. Затем свернул лист в трубочку и аккуратно засунул Моне поглубже сзади в трусы. Оценил проделанную работу. Похвалил себя за тонкую двойственность изложенного. Запоздало пожалел, что сразу не догадался накрутить бумажную трубочку прямо на авторучку – для воссоздания дополненной реальности. Обидно, но теперь я точно ни за какие коврижки к нему в исподнее больше не полезу. Удручённо вздохнул и начал осторожное отступление.
Непреодолимым препятствием вначале представился странный замок с непонятным рычагом как у мясорубки, но я, к своему удивлению, очень легко с ним справился, а дверь вообще сама захлопнулась. Но вот затем последовал утомительный спуск по подозрительно вихляющимся ступенькам лестницы. Внизу я боком протиснулся в полуоткрытую дверь и, не удержавшись, боком вывалился под козырёк подъезда. Слегка потанцевал на мокром бетоне, но устоял. Тут же, как в отместку за такую неудачу, тусклый дневной свет подло вмазал по моим воспалённым глазам. Пришлось осторожно подтянуть козырёк мятой шведской кепки пониже к носу, чтобы хоть как-то сохранить шаткое равновесие через глаза в организме.
– Ну и где я? – голос был всё ещё хрипловат, но уже почти как родной. Только перегар заметнее.
Первый же небольшой шажок вперёд показал, что надо срочно гасить свежим пивом остатки непонятной праздничной еды, иначе местным таджикам асфальт до лета не отмыть. Тем более, что что-то у меня в желудке подозрительно вскипает. Чрезвычайно ядовитое. Как в котелке у ведьмы. Недобрые руки эти салаты рубили, ох недобрые. И явно не веганы. Осторожно вздохнул и, под мысленные проклятия, зигзагообразным маршрутом двинулся по проезду между домами. Споткнувшись, стал пристально вглядываться в подозрительные разводы грязи под ногами. Мне сейчас для полного счастья не хватает ещё в лужу по колено провалиться. Завершающий штрих для таких похождений. А местный календарь это безобразие обозвал «зима праздничная».
Каждые несколько шагов я останавливался и мужественно обозревал неустойчивый пейзаж. Искомая цель совершенно неожиданно обнаружилась под крышей обшарпанной двухэтажки. Грязная вывеска со странной надписью ЧП «Пирожковая-Пивная «BEERлога» что-то не очень вдохновляла, да ещё подсознательно вызвала обильный приток горьковатой слюны. Хотя, подозреваю, это мой обнаглевший мочевой пузырь стал активно отвоёвывать жизненное пространство.
Заветная, обитая дерматином дверь, была расположена на уровне второго этажа явно бывшего советского типового магазина. К торцу здания грубо приварили двухпролётную железную лестницу, местами проржавевшую до полного неприличия. Под этой лестницей выделялась не менее ржавая дырявая бочка, вокруг которой были разбросаны пустые бутылки и даже не смятые пивные банки. Видно последствия культурного протеста местного бомонда. Не иначе. Зато за край бочки зацепился деревянной полукруглой ручкой вполне приличный зонтик. Это уже явно кто-то из интеллигентов-пикетчиков нарочно оставил. С далеко идущими преступными замыслами. Странно, что на бочке не нацарапали «Мы здесь власть» или «Оккупай сарай». Или я от здешней жизни так сильно отстал?
