Смурь зимняя - [7]

– Аминь, дедушка! – благожелательно завершил я его монолог, – У вас скрепы в рюмке заржавеют.

– Подождут, не заржавеют. Вот вы все напиваетесь до поросячьего визга, как нехристи, – голос его неожиданно стал повышаться и стали явственно проявляться надрывные нотки, – А потом я, забытый, на балконе просыпаюсь. В домашних тапках. И это в Новый год!

– Лаврентий, угомонись, – равнодушно сказала вышедшая из подсобки барменша, – Будешь брать клиента на понт – с лестницы спущу.

Дедок сразу сгорбился, стал меньше ростом, преувеличенно аккуратно взял рюмку, потом в сердцах цапнул тарелку с качнувшимся пирожком, и бочком-бочком убрался за крайний стол, моментально растворившись за спинами.

– Повторить? – через плечо бросила барменша, расставляя пивные банки в холодильник, – Или что покрепче? Сам оценивай. Да, кипиш как Лаврентий поднимешь – не посмотрю, что красивый – сразу выкину. Благо, что залётный.

– Повторить, – уверенно подтвердил я. Мне барменша всё больше нравилась. Что-то в ней было этакое крепкое и устойчивое. – И два дополнительных пирожка. Я тут товарища жду.

– Ну жди, жди, – она забрала у меня бокал и тарелку, коленом откинула крышку и сунула их в посудомойку. Оценивающе осмотрела пирожки на подносе и выбрала три из разных мест. – Может тогда два пива? Чтобы у твово подельничка сразу головняк снять?

– Давайте два. – легко согласился я. Пиво неплохое, место спокойное. Можно часок-другой приятно провести в полном бездействии.

Допив бокал до середины, я разомлел, откинулся на спинку стула и стал осматриваться. Слева, ближе к окну, за чуть выдвинутым к стойке столом, склонив друг к другу головы, постоянно ёрзали на своих стульях два обильно прыщавых паренька, перепихивая свои телефоны между банками «Пепси». Напротив них сидел угрюмый, регулярно вздыхающий мужик, который изредка запускал руку в свою патлатую шевелюру. Но не чесался, а лишь касался и убирал руку назад. Будто рычажки какие переключал. Своим внутренним делом он был так поглощён, что пиво смог осилить лишь до половины.

Я, от нечего делать, вслушался в разговор пареньков, делая вид, что глубоко задумался.

– … а сам смотри. Вишь, я своей замутить кинул: «Тусим? Мне делаешь ту вкусняшку под ёлкой, а себе – иглотерапию. Спецы вангуют». Няшно? А она мне вот – через пару часов офицалкой такой: «Выбрала под пальмой. Всё включено». И «фак» такой зачётный прилепила. Такая пичалька накрыла за это «всё включено», что пришлось с родами на жухлый пупырь упасть.

– А меня корректор уюзал, – тихий голос второго ушастого вдруг упал до первой стадии слезливости, – Лукни. Она мне фотку топлес заслала с эсэмэской: «Готовлюсь». Я ей моментом откинул: «Отличное лицо г. петуха»! Ну, типа в натуре, она самая красивая в год Петуха. Спешил и фейканул. Набил «лийцо» – видишь Й и Ц на клавиатуре вместе, видно цепанул пальцем обе. Вот корр, отстойник, сам чейнджанул на «яйцо». Так я вместо оторваться в реале без её шнурков получил: «Пнх кзл».

– Да с твоим шнурком и без её шнурков никогда ничего толкового не выйдет. Только и горазды, что прибежать, да быстро своего мелкого куда ни попадя запихнуть, балаболки. – неожиданно зло вклинился патлатый, – И не вздумай мне тут своим шедевром потрясти. Даже если по Интернету в оглоблю вытянул. Оторву к бебеням. Вместе с ботвой. Я вот свою дочь тоже в прошлом году без пригляду оставил. Вроде не полная дура, компания такая большая, вроде приличная. Отпраздновали за городом.. зато теперь мы с крикуном. Только вот того Деда Мороза никак не вычислить. Надеюсь, что хоть одного, а не целый десант. Моя как партизанка молчит. А ведь ей восемнадцать только весной будет. Курсы танцев пропали… из-за таких…

– Савелий, не срывайся на этих шкетах, – раздался негромкий голос барменши, – Не они виноваты. Найдём паскудника. У них беды не от головы – от техники идут. Постоянно всем говорю – следите, что ваша шпана сопливая из Сети скачивает, а ваши свистульки туда выкладывают без всякого стыда.

Пацаны затихли и быстро спрятали телефоны. Чинно потянулись за недопитыми «Пепси». Савелий откинулся на стуле, зло поджал губы и прикрыл глаза.

Я, вроде как бы поудобнее устраиваясь, немного сдвинул стул к другому столику. Там, помимо суетливого Лаврентия, расположились два мужика и сильно опухший парень. Одного из мужиков я уже видел – он мне дорогу сюда показал. Другой, степенный такой, что-то рассказывал, медленно цедя слова, и каждую фразу сопровождал небольшим глотком. Заинтересовавшись, я вслушался.

– … и вот тут ко мне сосед-козел прям полдвенадцатого прискакал: «Беда! У меня ёлка не стоит. Жена плачет. Иди, выручай»!

– А ты ему что? – льстиво задал вопрос Лаврентий.

– Высказал, как отрезал. Теперь он долго забегать не будет. Потом жена весь праздник пилила. При гостях. Начальник он её. Конченный козёл.

– Точно, но карьер жене может поломать. Раз не стоит – нефиг к вам постоянно шастать. – озабоченно сообщил Лаврентий, поперхнулся, бодро подскочил, – Такое безобразие полирнуть надо, – и ходко почесал к стойке.

– Не, ну чё такого? – оторвался от кружки второй – тот самый расхлюстанный «Моисей» – мужик самого простецкого вида, с большими натруженными руками в недомытых тёмных разводах, – Ты же его, Степаныч, не по матушке послал? А, понял. Может и правильно. Меня вот тут тоже директор крепко приложил. А за что? За дополнительный труд. Бесплатный. Прикинь, наняли по осени двух сопливых клоунов. Они вроде как всю бумажную волокиту от нас уберут. Канцелярское, ети его, начальство. Так вот. Директор перед праздниками задумал конкурс для детей провести. Которые у наших сотрудников. На лучшую игрушку. И отпраздновать вместе. Для улучшения показателей. Так эти щеглы каждому работу расписали. Ко мне пристали с плакатом – я на флоте красный уголок оформлял. Грамоту имею. Почти цельный день делал, чтобы, значит солидно было. Да не абы какой, а в стихах. Всякие снежинки там. Серебряной пыльцы у соседки одолжил. Вот погляди, я даже сфоткал.