Смурь зимняя - [10]

– А что, водка разве горит? Хотя, проехали. Тот унитаз, надеюсь, не я?

– Было бы прикольно, но нет. Помнишь, к нам гости в час припёрлись? Да куда там. Ты тогда в диван крепко корни запустил. Три девицы и два парня. Один толстый такой. С дурацким чепчиком на башке, типа культурный. Весь из себя голодный. Наверное час жрал как не в себя. Все салаты подмёл и закуски. Половину торта и там разных пирожных. Это он банку огурцов открыл, урод. Мы за это время пару графинчиков домашней наливки оприходовали и решили в шарики-давилки поиграть. Без помощи рук. Это когда к девушке пристраиваешь сзади воздушный шарик и своими бёдрами активно толкаешь. Надо, чтобы лопнул. Прикольно же. Так этот боров к хозяйке сзади пристроился, пихал-пихал шарик, всё никак. У него больше брюхом выходило. Хорошо хоть хозяйка догадливая, руками в стену упёрлась. Его подзуживали-подзуживали, так что он весь испыхтелся, а потом вдруг позеленел и рванул в туалет. Вроде вначале чинно стравил немного, и на кухню шасть. Хозяйка говорит, он там маленькую кружку нашёл, хотел себе чего-нибудь лекарственного налить, да сдуру хватанул яблочного уксусу. Красивая бутылка с иностранными буквами – видно особо приглянулась. Вот тут его конкретно рвануло. Он, идиот, как в кружку вцепился, так с ней к унитазу побежал, а там удачно утопил. Результат видел? На том всё веселье сразу и заглохло.

– Понял. Вот потому я тебя и не стал дожидаться. Припёрло так, что днище чуть не вышибло. Ну не чайник же с утра наполнять – сюрприз хозяйкам? Верил, что где-нибудь рядом что-нибудь да открыто будет. С удобствами. Так что не обделался лёгким испугом.

– Я извиняюсь. Это вы с нашими Стрекозками так развлекались? – раздался из-за спины Мони заинтересованный голосок.

– Это кто? – спросил меня Моня не оборачиваясь.

– Это Лаврентий. Местный шантажист. Работает на Моссад и засевших там чекистов. Здесь его информационный центр. За холодную «Девятку» добудет любой компромат.

Моня медленно повернулся и принялся внимательно разглядывать пытавшегося гордо расправить плечи Лаврентия. Потом молча встал и ушёл к стойке. Долго что-то шептал барменше под её поощрительные пофыркивания. Вернулся с подносом на котором стояли шесть кружек пива и две тарелки с горками пирожков.

– Шикарная женщина, – негромко констатировал он, усаживаясь в пол-оборота ко мне и также к соседям, – Такая мужика на руках носить будет, пока всю кровь не выпьет. Думаю, имеет богатый опыт. Татушечка уж больно информативная. Для понимающих. Так, нашему столику три пива и пирожки. Соседям тоже три, но за информацию. Давай, одноимёнец легендарного товарища Берии, поведай мне о моих новых знакомых – гражданках Воробьёвых. Без всякой утайки. Ценность информации дополнительно поощряется.

Лаврентий сделал глоток, прочистил горло и голосом закоренелого бюрократа начал:

– А позволь спросить, мил человек, какая из выше озвученных персон представляет наибольший, так сказать, повышенный интерес? Имеются ли ярко выраженные требования к описанию деликатных сфер частной или общественной жизни? Какими целями вызвано? Матримониальными или наличествует желание что-то конкретное выявить? Всё это, в совокупности, позволит определить уровень достоверности выдаваемого анализа по каждому конкретному индивидууму.

Моня, начинавший слушать со снисходительной улыбкой, к концу слегка приоткрыл рот и смог ответить не сразу.

– Матри… чего? Лаврентий, ты меня что, с ходу под венец загнать хочешь? Второго пива не будет.

– Хорошо, тогда дай мне конкретное определение твоего идеала женщины. Это сузит рамки запрашиваемого психологического портрета.

– Он что, из вертухаев? – несколько растерянно посмотрел на меня Моня, но быстро опомнился, вновь перешёл на свой привычный тон, и начал картинно загибать пальцы. – Идеал моей женщины? Легко! Быть внешне привлекательной; уметь одеваться; сразу после знакомства быстро и вкусно накормить; изобразить неземную страсть; нежно чмокнуть перед уходом и терпеливо ждать моего звонка. И да, быть круглой сиротой. Желательно обеспеченной. Вот. Всего восемь важных критериев.

– Для рая у меня контрамарки кончились. – ехидно цыкнул зубом Лаврентий, – Но ты и так туда без мыла проскочишь. А я подвожу итог. Стрекозам ты подходишь. Там три перемены блюд. Если будешь держать их в ежовых рукавицах, то они с тебя пылинки сдувать будут. Чисто султан и все удовольствия. Они понемногу, но стабильно зарабатывают. И вообще, как три подружки. Дуры и шалопайки, конечно, но без подлости. Ближе к старой закалке. Характер отходчивый. Друзей много, но все так. Они у них здешние – не забалуют. Никого и ничего серьёзного. Ни у одной. Себя блюдут. Так что дуй за пивом, кавалер. У меня смотрины прошёл.

Моня безропотно встал, качнул головой, но за пивом отправился. Молча. Давно я его таким не видел. Видно что-то серьёзное обдумывает. Или отходняк не ко времени накрыл.

Дверь как-то неубедительно скрипнула, приоткрываясь, и только потом осторожно распахнулась. Слегка качнувшись, Лёньчик сделал несколько неуверенных шагов, но сразу остановился, увидев у стойки Моню.