Слоны могут играть в футбол - [21]

— Когда готово будет?

— Через час.

— Тогда лучше завтра заеду, мне по дороге.

Снова, чтобы устоять на ногах, заехал в «Кофе с собой». Ругаться не хотелось, не было сил. Просто взял кофе покрепче. Бармен был другой, но все равно не понимал простых вещей. Дмитрий попросил его сделать два эспрессо в двух отдельных стаканчиках. Тот кивнул и сделал один двойной. На вопрос: «Почему?» долго не мог ответить, потом сказал, что, наверное, нет разницы — ведь это одно и то же. То же количество, та же крепость. На вопрос: «Зачем идти по такому сложному пути размышления, если попросили очень просто и точно — два одинарных эспрессо в двух отдельных стаканчиках» бармен замкнулся в себе, стал прозрачным, уткнул взгляд в стол. У него были несвежие манжеты на рубашке, двое посетителей сзади обсуждали трансфер футбольных звезд, опять чадил камаз за окном, как будто время остановилось не только для Дмитрия. И понятно, что этот был уже другой камаз… Не в этом дело… Как снежный ком, абсурд знакомой ему жизни разрастался и заставлял принимать в себе участие: унитазы, слова, люди, слова, Колян, гол, разобрать игроков, держать оборону.

Конечно, Дмитрий врезался в другую машину. Он думал о том, что лицо Маши ушло совсем далеко, на дно Черного моря, о том слове, которое она сказала на яхте, и чем дальше уходило лицо, чем печальнее было слово, тем ближе он слышал чей-то другой звенящий голос, и это тоже было слово, но пока неразличимое. И Дмитрий встряхивал головой, пытаясь не заснуть и услышать его. В этот момент раздался удар. Он врезался в совершенно такую же машину, как у него, той же марки, того же цвета. Оттуда вышел почти такой же человек, только выспавшийся.

— Здравствуйте, — сказал Дмитрий. — Извините. Я виноват.

Тот для порядка погундел: «Ну, что ж ты!», поматерился, и было видно, что в жизни он не матерится и не обращается к незнакомым людям на «ты», но здесь, на дороге, во время аварии, мозг ему подсказал, что так, наверное, нужно, что так все на дороге разговаривают, иначе не отстоишь своих прав. Из машины вышла девушка.

— Видишь, дочку испугал!

— Здравствуйте… Извините.

Девушка села обратно.

«Такой молодой, моложе меня, а такая взрослая дочка».

Человек стал звонить по телефону, успокоился. В его цельной, не разделенной на части жизни случилась маленькая неприятность, но жизнь не стала менее цельной, и дочь смотрела на него через заднее стекло.

Дмитрий тоже сел обратно и вытер разлившийся кофе. Если бы ему налили два в двух отдельных стаканчиках, был бы шанс, что что-то останется. Вообще, все было бы по-другому.

Только через два часа оказался на работе, пришлось отменить совещание.

— Скажи им, что я в аварию попал, — велел он Ксюше по телефону. — Буду ждать гаишников…

В офисе посидел просто так. Все равно уже все ушли.

Ксюша поохала, порасспрашивала, что там с аварией, и ушла делать кофе. Он получился хорошим, крепким. Она сказала:

— И помните, Дмитрий Александрович, я шестого числа улечу в отпуск. Вы мне напишите, пожалуйста, список: что вам нужно? Я все сделаю до отъезда.

Он сел делать список. По международным проектам подготовить документацию (это Ксюшино словечко, он пытался убедить ее говорить просто — документы), связаться с проектировщиками сайтов и так все организовать, чтобы до марта запустить новый. Что еще… Попросить Сережу разобраться с отделом кадров, так как этот вопрос висит с июля — поговорили и ничего толком не решили. Купить ему в кабинет… Нет, ничего не надо. Позвонить родителям… Заплатить за квартиру… Увеличить количество отжиманий.

Он вдруг сообразил, что стал писать не задание Ксюше, а просто список для себя.

«Скажите — что вам нужно».

Что мне нужно… Уснуть… Избавиться от ее лица… Обычно люди пытаются забыть лицо, которое стоит у них перед глазами, а Машиного лица не было, он пытался забыть то, чего не видел, — пятно где-то внутри черепа, на внутренней стороне глазных яблок… Да уж… Сходил на день рождения…

Можно было пойти к врачу, но что он скажет? Выпишет снотворное? Выпишет снотворное…

— Ксюша… Мне нужно… Мне нужно…

Он подумал, что женщины часто ведь ходят по врачам и любят всякие таблетки. Так и оказалось. Ксюша посоветовала сразу пять вариантов снотворного.

— На твой вкус, — сказал он.

Она сбегала в аптеку.

Он вышел, засунул руки в карманы и пошел вдоль улицы. Можно было взять такси, но он не подумал об этом, а подумал так: «Машина сломалась… Значит, нужно идти пешком». Можно было подумать: «Значит, нужно взять такси», это тоже был логичный вариант, но это сразу не пришло в голову, а потом уже было как-то неудобно что-то менять, раз принял решение.

Принимать таблетки стоило, наверное, дома, чтобы сразу лечь. Действие кофе закончилось, но он решил больше не пить по дороге, а то потом снотворное не подействует.

Он шел, и шел, хотя много раз мог сесть на метро. «Пока идешь и тем более — на холоде — не падаешь, остаешься в сознании» — думал он. «С другой стороны… Мне же как раз нужно уснуть. Я же хочу уснуть». Да, это было не очень логично, как-то не состыковывалось.

Вдруг перед глазами возникли цветы, посреди серого появились красный и желтый. Зашел. Было тепло, пахло какими-то индийскими штуками. Странно. Зачем еще какие-то запахи, если тут цветы продают? Продавщица возилась с букетом.