Слоны могут играть в футбол - [19]

Прошло три минуты. Реку все засыпало. Валентина взяла из вазочки конфетку, Гена похрустел пальцами. Чай в большой кружке остывал медленно. Виталию Петровичу позвонили, и он спросил:

— Дмитрий Александрович, можно я схожу на первом этаже стулья принять?

Все равно еще совещание не началось толком, и Дмитрий сказал:

— Да.

— Хорошо, — сказал Виталий Петрович и вышел.

— Хорошо, — сказал куда-то перед собой Дмитрий.

Гена задумчиво сообщил:

— Кстати, может не работать из-за вчерашнего закона про Wi-Fi.

Помолчали. Но все же было непонятно.

— А что за закон? — спросил Дмитрий.

— Точно не знаю. Но они там что-то приняли, так что: может не работать.

Это уже был обмен информацией, общение, которого нам часто не хватает. Зашел техник, установил стремянку, полез куда-то под потолок, к роутеру и проводам. В принципе, он очень быстро пришел: действительно за три минуты. Стал чинить. Стремянка поскрипывала под его весом.

«На что-то это все похоже» — подумал Дмитрий и понял: на вчерашнее совещание у француза. Так же говорили ничего не значащие слова, совещание не могло начаться. Только тогда он был на месте этого молодого человека, а теперь — на месте начальника. Бесконечным потоком, с ужасающей степенью подробности, проносились сквозь него коллеги, сантехники, футбольные мячи, продавцы цветов, кофе и унитазов. А думал он о Маше.

— Абсурд какой-то, — пробормотал он.

— Да, — сказали Виталий Петрович и первый Аркадий.

— Да, — сказали Валерий Петрович и второй Аркадий.

— Дмитрий Александрович, можно я пока ненадолго отойду звонок сделать? — спросил Сережа Васильев.

Все равно еще совещание не началось. Дмитрий сказал:

— Думаю, да.

И Сережа вышел.

Ну а пока шел ремонт, можно было поговорить. Чтобы никто не скучал.

— Так что за закон? — спросил Дмитрий. — Слышал кто-нибудь?

— Это не закон! — отмер первый Аркадий — Это, может, потому что…

Но тут вошла Ксюша.

— Дмитрий Александрович, я могу ненадолго забрать людей на фото по итогам года?

— Ну, наверное, — ответил Дмитрий, — если ненадолго.

— Нет, — Ксюша улыбнулась, — буквально три минуты!

Отставленные стулья ударили в тишине барабанной дробью. В приемную вышли Гена, Аркадий, другой Аркадий, Валерий Петрович, технический работник, Валентина, Андрей и Нина из отдела по связям с общественностью. Дмитрий остался наедине с приезжим молодым человеком. Тот стал смотреть в стол, а Дмитрий, на правах начальника и старшего — в окно. В целом, совещание прошло хорошо, и жизнь нельзя сказать, чтобы уж совсем не продолжалась.

Глава десятая, в которой герой попадает в кино и вспоминает слово

Вечером он выбрал унитаз. Перед уходом на работу долго смотрел на свою раковину, сравнивая листок А4 и фарфоровую кружку. Раковина была чуть темнее листка и чуть светлее кружки. И так, держа в руках два предмета, собирая взгляды посетителей, зашел в несколько салонов сантехники. Выбрал. Договорился об установке, а пока поехал ночевать к Сереже Васильеву за город. Снег на полях сначала был, как листок А4, потом как кружка, а потом стемнело.

Васильевы любили Дмитрия с молодости. Дружили. У них была одна дружба на троих и еще две отдельных: с Сережей и с Таней. Оба любили поговорить с ним наедине, поделиться секретами, и ни разу Дмитрий не выдал Сережиного или Таниного секрета. Получалось, что если немножко не врать, невозможно оставаться честным человеком.

— Ну что, травоядные, кормите!

Под Таниным влиянием последние годы супруги не ели мяса.

Поужинали, посмотрели смешные ролики в интернете. Потом он лежал в мансарде, глядя в окно на крыше. За городом ночное небо было по-настоящему ночным. Вдруг подумалось, что чернота уйдет, если отворить фрамугу. Он встал на стул, повернул ручку и, упершись головой, надавил на стекло. Рама тяжело пошла вверх, потом вернулась на место, но за эту секунду показалось, что там есть какой-то свет. Хотя, может быть, это просто от давления что-то вспыхнуло в глазах. Перед второй попыткой Дмитрий встал поудобнее, повернул голову и посмотрел на кровать.

Он лежал на ней ровно, солдатиком, прижав руки к бокам, как мертвец или как прилежный ребенок. Отсюда, со стула, он казался таким беззащитным, захотелось подойти и обнять, успокоить. Хорошо, что здесь не было никого. Если бы Сергей или Таня увидели, как он одновременно лежит в кровати и стоит на стуле, стало бы неудобно. Сегодня утром, в цветочном магазине… Когда?.. Ну да, сегодня утром… Все еще длится «сегодня»… В цветочном… Чудо… Тюльпаны не в сезон… И злость на этого гибэдэдэшника… Дмитрий никогда не злился, но вот сегодня… Да, сегодня… вечером… Когда ехал в поселок, гибэдэдэшник махнул палочкой, проверил документы.

— А давно вы переехали из… — и он назвал город, откуда Дмитрий родом.

Дмитрий удивился:

— А как вы догадались, у меня же московские номера?

Гибэдэдэшник посмотрел недобро.

— Быстро вы, Дмитрий Александрович, свою малую родину забыли… Счастливого пути.

Вернул документы.

Дмитрий, еще не понимая, что обиделся, отъехал, но потом понял, что обиделся и задним ходом вернулся к полицейскому.

— Какие-то вопросы?

— Да, — вышел из машины, — я не очень понял вашу фразу.

— В смысле?