Следы Атомных богов - [56]

Сказитель еще говорил, а из брюха дракона, который опустился так, что почти задевал трубы домов, повалил дым, зеленый.

– Вот-вот! – чему-то обрадовался ученый.

Даниил вдохнул – цветочный запах, приятный. И это было последнее, что он помнил.

– Говорят, кого сожрал дракон, те пропадают, их больше никогда не видят.

– Вспомнил! – закричал Жан, да так, что все вздрогнули, Даниил так точно. – В одном малоизвестном труде, авторства не помню, говорится, что в империи Хань драконов используют для перевозок… и на праздниках…

– Очень вовремя. Сильно же это нам поможет.

В заключение слов Даниила с тихим гулом зажегся свет. Даниил заморгал. Когда зрение прояснилось, юноша увидел, что они находятся в небольшой комнате, без углов и окон. Из удобств лишь циновки на холодном, металлическом полу. Нащупанные им ранее бугорки оказались шляпками заклепок. Заклепки поднимались до высокого потолка, на котором горели холодным белым светом несколько трубок, они же гудели.

У Даниила мелькнула мысль, что свет загорелся не напрасно. В подтверждение послышался лязг затворов, открылась дверь, в комнату вошли два человека.

Глава 2

Дверь открылась, в комнату вошли два человека. При виде незнакомцев я – Жан Элиасен – единственный из присутствующих сохранил присутствие духа, которое, как мне кажется, должно отличать мыслящих существ от так называемого животного мира. К последнему, увы, увы, без колебаний можно смело причислить и некоторых представителей человеческой, да и других рас. Не случайно мой учитель, ректор Гридасоев, говорил мне – своему лучшему ученику, который на сегодняшний день много превзошел учителя, – так вот Гридасоев говорил: «Жан Элиасен, с вашим характером, вашей целеустремленностью, гениальным умом и жаждой знаний вы далеко пойдете!» Ну, может, не совсем так говорил, но вполне мог бы сказать, во всяком случае думал – точно.

Остальные при виде незнакомцев, а именно леди Лиз, рыцарь, полицейский, Даниил и даже эльф, поднялись, приняв воинственные позы. Я поморщился. Интеллект – вот истинное оружие настоящего мужчины, а также сила духа, коей я наделен сверх всякой меры. Подходящая случаю цитата быстро нашлась в моем более чем обширном багаже знаний. Справедливо рассудив, что в данный момент присутствующие были слабо расположены внимать кладезям мудрости, коими я время от времени делился с ними, я принял решение повременить с цитатами и благоразумно отступил за спины мужчин. Естественно, с единственной целью – успокоить даму, которая, без сомнения, более всего нуждалась именно в этом, а не в их показной мужественности.

– Леди Лиз, не волнуйтесь. – Хотя я сам и чувствовал некоторое волнение, но моя поистине стальная воля обуздала его. И голос излучал уверенность, не выказав и тени бушевавших внутри чувств. Невольно я сам залюбовался, как мужественно прозвучала эта фраза.

Некоторая доля моей уверенности передалась и леди Лиз.

– Я не волнуюсь.

Итак, я переключил внимание на вошедших. Один был невысок ростом, мускулист, широкоплеч, с большой головой, всклокоченными черными волосами, усатый и остроглазый. Все в облике выдавало в нем южанина и носило на себе отпечаток живости детей теплого климата, в противоположность северной сдержанности. Дайдро в одном из своих трудов справедливо заметил, что характер человека сказывается в его движениях, а этот крепыш мог служить тому живым доказательством. Чувствовалось, язык крепыша красочен, щедр на прибаутки, образные выражения, своевольные обороты речи. Впрочем, я не мог в этом убедиться, потому что пока вошедшие хранили молчание.

Второй незнакомец заслуживал более пристального внимания. Для ученика Грасиоле и Энгеля его лицо было открытой книгой. Я не колеблясь распознал основные черты характера этого человека: уверенность в себе, о чем свидетельствовали благородная посадка головы и взгляд черных глаз, исполненный холодной решимости; спокойствие, ибо бледность его кожи говорила о хладнокровии; непреклонность воли, которую выдавали быстрые сокращения надбровных мышц. Наконец, мужество, ибо его глубокое дыхание изобличало большой запас жизненных сил.

Сколько было лет этому человеку? Ему можно было дать и тридцать пять, и пятьдесят! Он был высокого роста; резко очерченный рот, великолепные зубы, рука тонкая в кисти, с удлиненными пальцами, в высшей степени «психическая», если заимствовать определение из словаря хиромантов, то есть характерная для натуры возвышенной и страстной.

Оба незнакомца были в куртках из меха морской выдры, в полотняных штанах, обуты в высокие кожаные сапоги. Одежда мягко облегала их тела, не стесняя свободы движений.

Высокий – по-видимому, старший – оглядел нас с величайшим вниманием.

Присутствующие, в том числе и я, продолжали сохранять напряженное состояние. Я подумал, не взять ли мне за руку леди Лиз, несомненно для успокоения девушки, но тут заговорил высокий:

– Мое имя Даккар, и я капитан этого дракона! – Голос оказался под стать внешности, уверенный, проникновенный.

«Уважаемый Даккар, развейте в сей же час наши сомнения, кто мы для вас: пленники либо желанные гости!» – именно так я хотел сказать, но отчего-то не сказал.