Следы Атомных богов - [58]

– Расскажите, Тахл. – Лиз подсела и приобняла эльфа. – И вам полегчает.

– Да, расскажи, – поддержал девушку Даниил, – все равно делать нечего.

– Снова эти имена! – Тахл продолжал баюкать голову. – Рауль, Ганимар, они что-то значит, но что?

– Да говори уже! – не выдержал инспектор.

– Хорошо, я рассказать…

«Тогда там тоже была зима. Планета Роса, не вся, один из континентов, хотя континент – громко сказано. По меркам привычного мира – небольшой клочок суши, островок, окруженный серым, тягучим океаном. Таких островов на планете насчитывалось несколько сотен, некоторые – большие, некоторые – совсем крохотные; и вот на одном из них произошла революция. Борцы за свободу и справедливость, ибо все революции совершаются под такими лозунгами, сбросили местного царька, но пока не посадили своего, увлеченные послереволюционной суетой. Страна ожидаемо и стремительно скатывалась в пучину хаоса и нищеты. Грабежи и погромы в столице стали обычным делом. Но новая власть закрывала на это глаза, больше занятая искоренением инакомыслия в собственных рядах.

По городу рыскали кхмеры – цепные псы нового правительства свободы и справедливости. Каждый, принятый в ряды кхмеров, изменял себя. На человеческих лицах красовались свиные рыла, это символизировало обостренный нюх, а одна из рук оканчивалась костяным крюком, которым, по замыслу идеологов, кхмеры должны были волочить противников новой власти к месту заслуженной казни. На деле кхмеры никого не волочили, а убивали там, где поймали, прямо на улице. Особо преследовались недавние соратники, ибо новые вожди, придя к власти, довольно споро принялись изничтожать тех, кто помог им в этом. Надо сказать, свиное рыло было отнюдь не красивым атрибутом, хотя о красоте можно и поспорить. Оно действительно улучшало обоняние, причем настолько, что ищейки буквально чувствовали малейшие перепады настроения окружающих. Бывших революционеров они вынюхивали по геномаркерам, которые подсадили им еще во времена совместной подпольной деятельности.

Я прилетел в Сан-Борг – столицу острова, когда первая волна репрессий почти схлынула. Явных противников уничтожили, и новая власть потихоньку переходила к скрытым врагам, то есть сочувствующим и нелояльным. В свете этого следовало быть особо осторожным, хотя инопланетников они пока трогать опасались.

На улице Гос-ран, где обитал мой информатор, не работал ни один фонарь, впрочем, глаза мои, измененные лучшими биотехниками Квадрии, видели в темноте ничуть не хуже, чем при дневном свете. Прохожих не было, лишь кучка невысоких чумазых росцев, благодаря биоизменениям больше похожих на чертенят, чем на людей, толклась ближе к середине. Едва я вышел на улицу, они было двинулись в мою сторону, но я отвернул полу кожаного – по революционной моде – плаща, показав рукоять десантного бластера. И интерес аборигенов угас сам собой, похоже, в темноте они видели ничуть не хуже меня. Я еще некоторое время любовался длинными крысиными хвостами с кожистыми стрелками на концах, которыми они презрительно махали, растворяясь в одном из переулков. Обоняние я тоже усилил, но ветер дул в другую сторону, так что чувства росцев остались для меня загадкой.

Дверь-мембрана, опознав биомаркер, раздвинулась передо мной. Я вошел в полутемный коридор, больше похожий на кишку, а затем в круглую комнату, где сидел мой осведомитель. Надо сказать, я довольно неуютно чувствую себя в закрытых помещениях, а в таких – полуживых – и подавно. Наспех просканировав стены на предмет скрытых ловушек, я обнаружил парочку у входа с парализующим газом и одну прямо над головой. Ловушка была заряжена каким-то коктейлем из нейролептиков, вкупе с чем-то вроде сыворотки правды. Мой анализатор, вычленив несколько десятков формул, жалобно пискнул и замолчал, занятый синтезом антидотов на случай атаки.

– Рауль?

– Шеле-хес? – вернул вопрос я.

Ловушка выпустила немного газа, который должен был расслабить меня, заодно замедлив реакцию, почти незаметно. Биоанализатор тут же нейтрализовал газ, и это, видимо, не осталось незамеченным для хозяина жилища. Он кивнул чему-то своему.

– Их повезут завтра, с Южного вокзала, в полдень, обычным рейсовым альбатросом, второй пузырь. – Мой информатор на первый взгляд казался почти человеком, разве что уши более длинные, чем это принято у большинства людей, да одежда на спине топорщилась. Горб? Сложенные крылья? Странно, но волосы были седые и редкие, хотя он вполне мог заказать себе роскошную шевелюру.

– Охрана? – спросил я.

– Несколько кхмеров, измененных. Помимо нюха, у них увеличена мышечная сила, что должно сказываться на реакции и скорости.

Я кивнул: в нашем деле скорость важнее мускулов. Собственно, поэтому, как бы ни менял внешность, я всегда оставался поджарым, больше похожим на подростка, чем на мужчину.

Я вытащил кредитку, на табло красовалась сумма с четырьмя нулями, протянул ему.

– Я делаю это не ради обогащения, – произнес Шелехес, хотя мне, собственно, было все равно. – Моя внучка, она должна уехать отсюда. На нашем острове нет будущего.

Словно только и ждала его слов, боковая мембрана раздвинулась, в комнату вошла девочка-подросток – тусклые глаза, немного опущенные уголки губ, длинные темные волосы собраны сзади в хвост. Как по мне – не очень, хотя, возможно, когда-то из нее вырастет нечто стоящее. Меня она, казалось, даже не заметила, хотя анализатор запахов говорил иное. Смесь феромонов, выпускаемых девушкой, он расценил как легкую заинтересованность.