Сладкое вино любви - [37]

– Асконсет занимает шестьдесят пять акров, – пояснил Карл, умело ведя грузовичок по посыпанной гравием дорожке. Его спокойный, размеренный голос оказывал магическое действие. Теперь Оливии было понятно, почему в детстве Натали чувствовала себя рядом с Карлом как за каменной стеной.

– Пятьдесят акров отведено под виноградник, – продолжал он. – На остальных – кукуруза и картофель, но большую часть занимают производственные корпуса. – Свернув на грунтовую дорогу, петляющую между деревьями, он улыбнулся Оливии. – Вот теперь мы едем через лес, и вы, наверное, спрашиваете себя: какого черта они не построили все рядом?

Оливия улыбнулась в ответ:

– Да, я думала об этом. Но что я знаю о виноделии? Скорее всего, на то были серьезные причины.

– Серьезные причины? – усмехнулся он, поворачивая. – Да нет, так было задумано ради красоты. Натали хотелось, чтобы Большой дом царил на холме и никакие постройки не мешали им любоваться. Гости Асконсета должны проникнуться атмосферой старого виноградника. Но двадцать лет назад нам понадобились новые помещения, и Натали решила построить их отдельно от дома. Деловой офис она перенесла в гараж у дороги, а винный завод построили у реки.

– А как же ангар? – спросила Оливия. Он находился в трех минутах ходьбы от дома.

– Ангар – другое дело, – объяснил Карл, глядя перед собой на дорогу. – Он был возведен в то же время, что и Большой дом, потом многократно перестраивался. Натали не стала его переносить: она говорит, что ангар – неотъемлемая часть виноградника и ей нравится смотреть на него из окна своего кабинета. – Он помолчал, потом добавил: – И если уж мы заговорили об этом, я хотел бы извиниться перед вами.

– Извиниться?

– За Саймона. Он вел себя не очень дружелюбно по отношению к вам.

Оливия улыбнулась и покачала головой:

– Он просто переживает за урожай – дожди могут все испортить. Вот и сегодня небо заволокло. А так он был вполне любезен.

– Да ничего подобного! – отрезал Карл. – Мог бы хоть раз пообедать с нами. И виноградник должен был вам показать именно он – теперь он управляющий как-никак. Только не думайте, что это из-за вас. Таков уж мой сын – что поделать.

Оливия как раз склонна была думать, что причина в ней. Саймон знал, что она здесь. Он каждое утро смотрел на нее, пока она сидела на подоконнике. Будь она красивее, умнее, интереснее, непременно бы решила, что ему приятно в ее обществе.

Впрочем, ей все равно, абсолютно все равно. К тому же есть еще одна причина.

– Он рассказал мне о своей жене.

Карл изумленно обернулся к ней, грузовик замедлил ход.

– Когда он успел?

– В первое же утро после моего приезда. Мы гуляли во дворе. Он сказал, что Натали пригласила меня ради него, и дал мне понять, что я его совершенно не интересую как женщина.

Грузовик остановился.

– Так и сказал? – воскликнул Карл.

– Я ответила, что у меня и в мыслях не было ничего подобного, и повторю вам то же самое. – «Надо бы записать на магнитофон и прокручивать всем желающим», – подумала она. – Я не в его вкусе. Я не то, что ему нужно. И я приехала сюда не за тем, чтобы найти себе мужа. Мне и так неплохо. Кроме того, у меня на это совершенно нет времени – Тесс и работа занимают меня целиком и полностью. – Вспомнив, что Карл все-таки отец Саймона, она добавила более миролюбиво: – Поймите, Саймон здесь ни при чем. Все дело во мне.

Карл нахмурился, завел машину, и грузовик двинулся вперед.

Оливия попыталась успокоить его.

– Я уверена, Саймон хороший человек. Он умен, трудолюбив. Каждое утро, едва рассветет, я вижу его во дворе – он уже готов к работе. Саймон заслуживает счастья после всего, что ему пришлось пережить. Я даже представить себе не могу, что значит потерять двоих самых близких людей.

– Троих, – поправил ее Карл.

– Троих?

Карл бросил на нее печальный взгляд.

– Саймон потерял в той катастрофе троих – Лору, Лиану и Ану.

– Ана, – повторила Оливия. – Кто она?

– Моя жена. Мать Саймона.

Оливия прижала руку к груди.

– Так ваша жена тоже была на яхте?

Карл молча кивнул, и этот жест, полный глубокой скорби, открыл перед Оливией неизвестную страницу жизни Асконсета. До сих пор она уделяла внимание только истории Натали, но у Карла тоже была своя семья, своя жизнь. И у Смймона была мать.

– Как это страшно, – тихо произнесла она. – Воспоминания причиняют вам ужасную боль, как и Саймону.

– Я старше и могу относиться к потерям более философски, чем мой сын. Мы с Аной прожили много лет вместе. Она была хорошая, добрая женщина. И все понимала. Но здоровье у нее было неважное. За год до той страшной катастрофы у нее обнаружили рак. Она проходила специальный курс лечения, но врачи говорили, что долго она не проживет. А плавать на яхте ей очень нравилось. Мы все любили парусный спорт. – Он замолчал, грустно улыбнувшись.

– И Саймон?

– Саймон особенно. Он научил и Лору управлять яхтой. Она прекрасно с этим справлялась и все делала правильно.

– Тогда что же произошло?

– Она видела, как тяжело Ане, и думала, что прогулка на яхте по заливу поднимет ей настроение. Лора, Лиана и Ана имели спасательные жилеты, подняли паруса и вышли из дока. Ана была счастлива. Она стояла, прислонившись к мачте, обняв маленькую Лиану. День выдался чудесный: легкий ветерок – как раз для парусной прогулки.