Сквозь страх - [192]

Вера Петровна оторвалась от бумаг и с любопытством посмотрела на подследственного.

— …К тому же она мягкая и образованная женщина, умеющая поддержать нужную атмосферу, как японская гейша, — продолжал штабс-капитан.

— Жена с вами приехала? — спросила его Брауде.

— Нет. Она дома осталась, в Оренбурге.

— Тогда почему же вы, молодожен, оставляете свою жену и уезжаете в чужой город? — осведомилась Брауде, листая записную книжку. — Что за важность, которая вас толкнула на этот шаг? Только не говорите неправду. Уж лучше молчите.

Офицер пожал плечами и уставился в окно.

— Что ж, тогда я вам скажу, зачем вы приехали сюда. — Брауде положила записную книжку перед штабс-капитаном. — Вот этот рисунок, не говоря уже о тайных знаках, разгадка вашей миссии в Казани.

Подследственный, взглянув на рисунок в записной книжке, побледнел и прикрыл глаза ладонью.

— Вы должны встретиться с Феофаном Самченовым по кличке Бык, — как выстрелы прозвучали для арестованного слова Веры Брауде.

Штабс-капитан нервно провел рукой по столу и напрягся, как струна.

— Скажите, есть у меня хоть какой-то шанс выжить в этой катавасии? Собственно, я не раз ощущал близкое дыхание смерти. Был четыре раза ранен на фронте с германцами. Но, признаюсь, полагался на свою счастливую звезду. И перспектива оказаться в раю или в аду меня не очень трогала. А вот любовь и женитьба на своих блестящих крыльях неожиданно привнесли в меня жажду к жизни, а вместе с ней и… — Офицер судорожно глотнул и вяло махнул рукой.

— Признание конечно же повышает шанс остаться в живых, — твердо ответила Брауде и положила перед арестованным несколько листов чистой бумаги. — Пишите. Но предупреждаю: никаких фантазий и правдоподобных сказок.

Через пару часов штабс-капитан, часто краснея и по-детски надувая щеки, завершил свое писание.

«Председателю Казанской губернской чрезвычайной комиссии от штабс-капитана Николаевского Николая Борисовича.

Я, Николаевский Николай Борисович, прибыл в Казань для установления связи с ротмистром Казимаковым и поручиком Сердобольским. У них я должен был получить явки и пароли для направления сюда около 40 офицеров из Вятки в июне месяце и более 50 человек в июле. В свою очередь, они должны были передать мне сведения военно-политического характера для атамана Дутова — главы Оренбургского казачества.

Кроме того, мы должны были установить оперативную связь между Казанью, Вяткой и Оренбургом на случай выступления против Совдепии.

Встреча с Самченовым по кличке Бык — каждую субботу, в Покровской церкви на Большой Проломной с 19 до 20 часов, на вечерне. Я должен стоять в правом углу от входа с записной книжкой в руках, которая должна быть открытой на страничке с изображением головы быка. Самченов должен подойти ко мне сам и сказать: „Простите, вы поставили свечку за здравие или за упокой?“ Я должен ответить: „За упокой хороших коммунистов“.

С поручиком Сердобольским я должен был встретиться либо в среду с 20 до 21 часа в кафе „Москва“ на Воскресенской, либо в пятницу в вестибюле гостиницы „Булгар“ в 14.00. В случае неявки одного из сторон время встречи переносится на те же дни и часы следующей недели. Поскольку поручик Сердобольский разъезжал по уездам губернии с соответствующими заданиями подпольной офицерской организации и мог не поспеть на встречу, мне предписывалось ехать в Свияжск во вторник, в Успенский монастырь. Встреча с ним у входа Николаевской трапезной церкви с 18 до 19 часов. Во всех случаях встречи с Сердобольским я должен держать в руке свою записную книжку так, чтобы были видны вензеля „N — S“. Что означают не только начальные буквы имен (моего и моей жены), но и имена Сержа Сердобольского. Ведь он важная птица в местной подпольной военной организации. Поравнявшись со мной, Серж должен вытащить газету, и я должен следовать за ним».

Прочитав исповедь штабс-капитана, Брауде спросила его:

— Гражданин Николаевский, вы успели встретиться с кем-либо из названных вами лиц?

— Никак нет.

— А Сердобольский знает вас в лицо?

— Нет, не знает.

«Что ж, сегодня как раз вторник, — подумала Брауде, — и времени предостаточно, чтобы добраться до Свияжска».

И не мешкая ни минуты, в Свияжск были посланы чекисты с бойцами из интернационального батальона. Возглавил операцию чекист Заковский. Но Сердобольского в Свияжске в тот день не было. На обратном пути чекисты Валентин Несмелов, Федор Копко, Петр Лавринович и четверо бойцов решили осмотреть монастырь в Раифе. Сердобольский с несколькими офицерами оказался в этой божьей обители. Но монахи подсобили скрыться офицерам. Настоятель монастыря отец Федор устроил чекистов и бойцов на ночлег в доме для приезжих и послал монахов по соседним деревням и селам с просьбой помочь монастырю отбиться от приехавших грабителей. На рассвете обманутые крестьяне стали сбегаться к монастырю со всех сторон. Монахи заявили, что документы у чекистов поддельные, когда один из грамотных крестьян прочитал их. Чекисты, чтобы избежать кровопролития обманутых крестьян, не оказали сопротивления. Воспользовавшись этим, служители церкви разоружили чекистов, зверски избили, а затем расстреляли у «святых ворот» и трупы сожгли на кострах.