Скажи «Goodbye» - [111]
— Ну вот, видишь, тут-то я, наверное, и подкачала. Все норовила на бесплатку проехаться! Отделаться мелкими посылочками!
Так закончилась девичья дружба, и ничего страшного не произошло. Через пару лет, когда прошла первая волна боли и обиды, оказалось, что прекрасно можно жить и так. И есть кому и себя и новые шмотки показать, и с кем в кафе сходить, и с кем свои проблемы обсудить… Дети, муж, хлопоты, новые подруги, новые радости, — все это вытеснило из сердца Александру, которая больше так и не вернулась в ее жизнь. Только жаль, что писать больше некому, и что старые письма, в которых остался большой кусок собственной жизни, уходят в небытие со сменой компьютера…
А где- то год-полтора после последнего ее с Александрой разговора, когда Мурка заканчивала клеить обои в подвале, позвонила Анна и, поговорив о том, о сем, вдруг вспомнила:
— Слушай, а подружка-то твоя, Александра, мне тут случайно о ней Галина рассказала, кинозвездой стала. На кинофестивале в Сочи объявлена любимицей публики.
— Отлично, — пожала плечами Мура. — Только она уже не моя подружка.
— Ну понятно, — поспешно согласилась Анна. — Она теперь важный человек, что ей с какой-то домохозяйкой водиться. Не престижно. С домохозяйками даже мужьям скучно, — с плохо завуалированным воспитательным смыслом добавила Анна.
— Угу, — рассмеялась дочь. — Если Сереже скучно станет, я на денек уеду, пусть его сыновья развлекут. А что еще про Сашку рассказывала твоя Галина? — не выдержала Мурка.
— Она вроде замуж за какого-то итальянского графа вышла.
— За какого графа? — обомлела Мура. — У нее же был муж, Максим.
— Про Максима ничего не знаю. Про графа слышала. Вроде друг Муссолини.
— Муссолини?! Мам! Не может быть!
Анна смутилась, но через пару секунд нашлась:
— Ну, может, не Муссолини, а Мастрояни. Эта Галка, она там все напутала.
— Друг Мастрояни тоже ей в дедушки годится…
— Зато престижно.
Ну что ж, подумала Мура, значит, даже бедняга Максим оказался недостаточно престижным. У каждого своя жизнь и насильно мил не будешь. Конечно, велико искушение узнать, как дальше развивается судьба бывших друзей, но Мура почувствовала, что какой бы великой славы не добилась Сашка, ей, Муре, лучше больше никогда не слышать о прежней любимой своей подруге, потому что случись с ней что-нибудь плохое, — злорадствовать было бы низко, а возвыситься духовно настолько, чтобы радоваться ее успехам, Муре пока не удалось. Хороших искренних теплых чувств не осталось, а на недобрые не следует тратить душевную энергию. И вообще, у каждого своя судьба, и каждая сама выбрала, как жить. И Мура своей жизнью очень-очень-очень довольна. И надо встать со стула, перестать жалеть себя, и побыстрее, прежде чем проснулся младший мучитель, доклеить проклятые обои. Пока бывшие подружки снимаются в римских фонтанах и ветхие графы ждут их в гондолах, у нас тут сохнет полотнище, а пойдет пузырями да начнет отваливаться, это тебе не в кино сниматься…
И Мурка набросилась на стенки с остервенением, пришлепывала, выравнивала, прокатывала, обрезала, а потом вдруг в сердцах спрыгнула со стула, сдернула перчатки, поднялась в спальню, поставила любимый диск Леонарда Коэна, рухнула на постель и, пока великий романтик пел, вволю нарыдалась.
— «Alexandra leaving with her lord», — повторила Мурка, и еще раз вслух произнесла: — Alexandra leaving with her count…
И плакала она не о Сашке, хрен с ней, с Сашкой, а о том, что когда-то эта самая Сашка ей в рот смотрела, и у нее жить училась. И Мурка летала по всему миру в антураже премьер-министров и президентов, и выполняла тайные поручения государственной важности, и в конце концов, разве не после Муркиного визита в Азербайджан азеро-иранская дружба вдруг ушла в песок, и разве не благодаря Муре Израиль сегодня залит азербайджанской нефтью? И когда Мурка замуж вышла, то подружка завидовала, Мурка знала, что завидовала, но все же, хоть Сашка и проводила длительные периоды своей безработицы, валяясь на диванчике и играя в тетрис, а все же шла своей стезей, и хоть всем казалось, что никуда, кроме возрастного выбывания в тираж и долговой ямы за фирменные шмотки эта стезя привести не может, а все же права Анна, и именно Мура оказалась полным ничто, и на все вопросы: а чем вы занимаетесь, отвечает теперь постыдным «Ай эм а хом мейкер», и самой это слушать тошно. А недалекая Сашка прекрасно обошлась в жизни без энциклопедических знаний и четкого мировоззрения, и лихо въехала в славу и народную любовь на своей красоте и шарме. И ей-Богу, Мурка считает, что она полностью заслужила свой успех, а если лучшая подруга и очередной муж оказались за бортом по достижении этого успеха, так это в жизни сплошь да рядом случается. Только лузерам это обидно, но на то они и лузеры, подумала недобрая ко всем в этот момент Мура. И больше она о Саше не спрашивала, и ничего о ней не знала. Своих хлопот полон рот.
Причудливы эмигрантские судьбы, горек воздух чужбины, но еще страшнее, когда все в мире сходит со своих мест и родина оказывается тюрьмой, сослуживцы – предателями, а лучшие в мире девушки шпионят за теми, с кем давно пора под венец. Хирург Александр Воронин, эмигрант в четвертом поколении, давно привык к мысли, что он американец, не русский. Но именно ему предстоит распутать узел, затянувшийся без малого сто лет назад, когда другой Александр Воронин, его прадед, получил от последнего из персидских шахов губительный и почетный дар – серебряную безделушку, за которую позволено убивать, предавать, казнить…
Что зависит от человека? Есть ли у него выбор? Может ли он изменить судьбу – свою и своего народа? Прошлое переплетается с настоящим, любовь борется с долгом, страсть граничит с ненавистью, немногие противостоят многим, а один – всем. Пока Восток и Запад меряются силами, люди совершают выбор между добром и злом. Лишь страдания делают тебя человеком, только героическая смерть превращает поражение в победу.Автор осмысляет истоки розни между миром ислама и иудеохристианским миром, причины поражения крестоносцев, «соли земли» XII века.
Действие повести Марии Амор, бывшей израильтянки, ныне проживающей в США, — «Пальмы в долине Иордана» приходится на конец 1970-х — начало 1980-х годов.Обстоятельства, в основном любовные, побуждают молодую репатриантку — москвичку Сашу перебраться, из Иерусалима в кибуц. В результате читатель получает возможность наблюдать кибуцную жизнь незамутненнымвзором человека со стороны. Мягко говоря, своеобразие кибуцных порядков и обычаев, политический догматизм и идеологическая зашоренность кибуцников описаны с беззлобным юмором и даже определенной симпатией.
В легкомысленном Париже «ревущих двадцатых», где белогвардейские полковники крутят баранку, эмансипированные женщины укорачивают юбки и удлиняют списки любовных связей, а антиквары торгуют сомнительными шедеврами, застрелен знаменитый арт-дилер. Русский врач Александр Воронин намерен любой ценой спасти жену от обвинения в убийстве, но этой ценой может оказаться их брак.Роман вошёл в шорт-лист премии «Русский детектив» в номинации «Открытие года».
«Книга увлекательная, яркая, красивая, щедрая в своей живописности… Мария Шенбрунн-Амор отважно и ясно пишет свою историю XII века, соединяя, как и положено историческому романисту, великие события далекой эпохи и частную жизнь людей, наполняющих эту эпоху своей страстью и отвагой, коварством и благородством». Денис Драгунский В эпоху исключительных личностей, непреложных верований и всепоглощающих страстей любовь женщины и ненависть мужчины определяют исход борьбы за Палестину.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Сто лет минус пять» отметил в 2019 году журнал «Октябрь», и под таким названием выходит номер стихов и прозы ведущих современных авторов – изысканная антология малой формы. Сколько копий сломано в спорах о том, что такое современный роман. Но вот весомый повод поломать голову над тайной современного рассказа, который на поверку оказывается перформансом, поэмой, былью, ворожбой, поступком, исповедью современности, вмещающими жизнь в объеме романа. Перед вами коллекция визитных карточек писателей, получивших широкое признание и в то же время постоянно умеющих удивить новым поворотом творчества.
Марк и Карен Брейкстоуны – практически идеальная семья. Он – успешный финансист. Она – интеллектуалка – отказалась от карьеры ради дочери. У них есть и солидный счет в банке, и роскошная нью-йоркская квартира. Они ни в чем себе не отказывают. И обожают свою единственную дочь Хизер, которую не только они, но и окружающие считают совершенством. Это красивая, умная и добрая девочка. Но вдруг на идиллическом горизонте возникает пугающая тень. Что общего может быть между ангелом с Манхэттена и уголовником из Нью-Джерси? Как они вообще могли встретиться? Захватывающая история с непредсказуемой развязкой – и одновременно жесткая насмешка над штампами массового сознания: культом успеха, вульгарной социологией и доморощенным психоанализом.
Эндрю живет в небольшой квартире в Лондоне и работает в муниципалитете, в отделе регистрации смертей. Мало того что работа специфическая, Эндрю еще приходится изо дня в день поддерживать среди коллег миф о своей якобы успешной жизни. При приеме на работу он, не расслышав вопроса, ответил «да» вместо «нет», когда его спросили, женат ли он. С годами Эндрю создал целый вымышленный мир, где у него есть особняк, любимая жена и двое детей. Ситуация осложняется, когда в отдел Эндрю приходит новая сотрудница Пегги.
Сборник «Мышиные песни» — итог размышлений о том о сем, где герои — юродивые, неформалы, библиотекари, недоучившиеся студенты — ищут себя в цветущей сложности жизни.
Повесть посвящена острой и актуальной теме подростковых самоубийств, волной прокатившихся по современной России. Существует ли «Синий кит» на самом деле и кого он заберет в следующий раз?.. Может быть, вашего соседа?..
Первый том настоящего собрания сочинений посвящен раннему периоду творчества писателя. В него вошло произведение, написанное в технике импрессионистского романа, — «Зеленая палочка», а также комедийная повесть «Сипович».