Скажи «да» - [29]

Таш положила трубку, чувствуя себя совершенно опустошенной. Она представила Найла в шикарном гостиничном номере вместе с Минти. Та, в черном нижнем белье, отложив в сторону сценарий, наверное, разливает шампанское и щебечет что-то типа: «Найл, дорогой, некоторые не понимают, как в нашей профессии важна репетиция. Может, прежде чем читать сценарий, мы немного выпьем? Хочешь, сделаю тебе массаж, ты так напряжен…»

Девушка обняла Свеклу и вдруг рассмеялась: Найл приезжает уже в пятницу! В День святого Валентина! Она увидит его всего через три дня. Какая же она глупая, что ревновала!

Таш отпустила Свеклу, засунула постельное белье в стиральную машину и села мастерить открытку. Если она отправит ее Найлу завтра, то он получит ее в пятницу утром. Это наверняка скрасит ему дорогу из Шотландии до Беркшира.

Наконец обе открытки – для Найла и для Хьюго – были готовы. Таш вложила валентинки в надписанные конверты и запечатала. У них с Индией был договор, что Таш отправит письма с городского главпочтамта, – девочка утверждала, что это собьет Хьюго с толка. То, что деревенские марки ничем не отличаются от городских, не пришло Таш в голову.

Ее до сих пор грызли сомнения, правильно ли она поступает, принимая участие в авантюре. Таш не нравился ни глупый рисунок, изображающий большеглазых пони и щенков Лабрадора, ни высказывание Байрона, которое она спешно откопала в книжке знаменитых цитат: «Это флирт, и тут порока нет».

Она не смогла выполнить просьбу Индии и выбрать что-нибудь более возвышенное из Донна или Йетса. Адресовать такое «что-нибудь» невежественному, бесчувственному и приземленному Хьюго просто не поднималась рука. Таш побрызгала письмо духами «Пламя страсти», которые ей подарила на Рождество София, а вместо имени отправителя поставила знак вопроса.

На открытку для Найла ушло гораздо больше времени. Таш сделала коллаж из своих фотографий, снимков Свеклы и индюка. Фотографии были не слишком хорошего качества. Но когда Таш наклеила их на золотистый лист картона, украсила по краям бумажными цветами и звездами из фольги (их привезли с собой дети Салли) и нарисовала по краям себя, исполняющую танец живота, открытка получилась замечательная, хоть и выполненная немного неряшливо. Таш знала, что Найл оценит ее усилия и придет в полный восторг. Конечно, открытка вызовет только смех, но на романтику и страсть у них останется вся ночь. Таш написала на конверте «лично в руки», «срочно» и «конфиденциально». Обратный адрес она аккуратно вывела на обратной стороне, чтобы Найл сразу обнаружил ее письмо в кипе алых конвертов, которые, без сомнения, пришлют ему на День святого Валентина поклонницы. Таш вспомнила, что в прошлом году у Найла, снимавшегося в приключенческом фильме в Венесуэле, ушла целая неделя на поиски ее неподписанной валентинки среди сотен других.

Утром четырнадцатого февраля Таш оставила Свеклу на ферме Монкрифов и в сопровождении Уэлли отправилась в манеж убирать навоз. Было темно, и мокрые булыжники блестели в свете уличных фонарей. Свет проникал и в конюшню, и от золотых снопов шло сияние, возвращающее ее мысли к Рождеству. На душе у Таш, натянувшей несколько свитеров, три пары колготок под старые джинсы Найла и шерстяную шапку в форме утиной головы, было совсем не благостно. И ругнулась она сквозь зубы, когда Сноб лягнул ее в третий раз, совсем не по-христиански. Таш понимала, что норовистый конь говорит таким образом «доброе утро», но от боли у нее выступили слезы, и она жалела, что Сноб совсем не похож на Горбунка, который обычно нежно целует хозяйку и протягивает ей ведро воды. Этому трюку его научил Тед, и теперь Горбунок с готовностью протягивал ведро всем подряд, а если «дар» не принимали, обливал неблагодарного с головы до ног.

Кристи тоже встала на удивление рано и теперь, выбрав самую легкую работу, разносила по стойлам свежее сено, чтобы лошади могли подкрепиться еще до завтрака.

– Доброе утро, Таш! – крикнула она, потуже обмотав вокруг стройной шеи теплый шарф. – Как себя чувствует Горбунок?

Таш только что водила его гулять по манежу и с радостью сообщила:

– Он уже держит ритм, и дыхание не сбивается.

Горбунок, уставший от вынужденного заточения, больше не строил Таш смешные рожицы и не притворялся мертвым, чтобы привлечь внимание хозяйки. Конь стал отказываться от еды, и теперь Таш подмешивала ему в корм кусочки сахара, тайком от строгого на этот счет Гаса. Бедолага с завистью смотрел, как его собратья целый день проводят в манеже, и Таш во время перерывов, забыв про чай, преисполненная чувства вины, шла навестить его, словно больного родственника. Они оба не могли дождаться разрешения ветеринара Джека Фортескью вернуться к прежнему образу жизни.

– Скоро Хьюго исполняется тридцать лет, будет большая вечеринка, – напомнила Кристи.

– Правда? – Таш ничего не знала про праздник. – И когда же этот счастливый день? – равнодушно спросила она. Тележка вырвалась у нее из рук и чуть не наскочила на Уэлли.

– Двадцать восьмого марта. Ты разве не помнишь?

– Вылетело из головы, – соврала Таш. – Вряд ли я приду: собираюсь в Шотландию, к Найлу. Значит, планируется нечто грандиозное?