Шумный брат - [18]
У Оли была стеклянная линза, которая рождала зайчиков, да не простых, а с разноцветными переливами.
Я присмотрелся и увидел Олиного зайчика! Только из её рук, от её зажигательного стёклышка мог появиться такой пушистый, с голубоватым свечением зайчик.
Почему он так пляшет, скачет, словно смеётся, радуется? Чему радоваться? Тому, что я в горе? В тюрьме? В одиночестве?
Нет, из Олиных рук не могло появиться ничего дурного, не мог явиться на свет и такой злой зайчик.
А если он радуется чему-то хорошему? Тому, что он знает и видит, а я ещё не различаю.
Я вдруг засмеялся, запрыгал, затанцевал, подражая весёлому зайчику. Он плясал на потолке, я — на каменном тюремном полу. Он бесшумно, а я громко. Так громко, что привлёк часового. Он подошёл к «волчку» и стал разглядывать меня с удивлением.
— Ты чему радуешься, пацан? — негромко спросил он. — Ты не того, не тронулся?
Я рассмеялся громче и стал отплясывать веселей. Часовой совсем напугался и вызвал дежурного.
— Что тут? Какое ещё происшествие? — спросил недовольно усач.
— Да вот, заключённый пляшет!
— Это почему? Не положено! — заглянул в «волчок» дежурный.
— Положено! Положено! — закричал я. — В Первомай всем веселиться положено!
Растанцовывая, я и не заметил, как исчез солнечный зайчик, и плясал один в своё удовольствие.
— Может, доктора к нему позвать? — посоветовался сам с собой озадаченный дежурный.
И, словно по волшебству, появился доктор. Да, да, самый настоящий доктор — Олина мама, санитарный врач.
Она появилась после каких-то гудков, звонков, в сопровождении начальника милиции, в полной праздничной форме.
— Что тут у вас случилось?
— Да вот, заключённый шумит, пляшет!
Начальник милиции поднял густые брови. А Олина мама засмеялась:
— Так это же Берёзкин! Шумный брат! Тот самый, за которого поручился товарищ Пальмин!
— Шумбрат Берёзкин, давай на выход! — улыбнулся начальник.
Двери, словно по волшебству, раскрылись передо мной. Мне показалось, что даже без скрипа. И замки не скрежетали. И ключи не звенели. Я вышел из тёмной камеры на свет солнца, словно выплыл по воздуху, как во сне.
— Умыть бы его, — сказал начальник, — неловко такого к праздничному столу…
— Некогда, некогда, мы заждались, — сказала Олина мама. — Дома у нас умоется! — и потянула меня за собой.
— Как вы попали сюда? — удивился я, видя, что она идёт беспрепятственно мимо всех замков, дверей и сторожей.
— Санитарный врач всюду может войти, в любое место, — ответила Олина мама.
— Здорово! — позавидовал я. — А всё-таки я буду учителем!
— Конечно, — согласилась она. — А Оля — учительницей. Дал слово — держись!
И тут я увидел Олю. Она стояла на той стороне улицы, раскрыв руки, улыбаясь, и глаза её так сияли, что, наверно, из них-то и рождались солнечные зайчики. Зажигательного стёклышка в руках её не было.
— Шумбрат, Берёзкин!
— Шумбрат, Оля!
И мы пошли рука об руку. И она рассказала, как вместе с родителями подняла на ноги всё начальство, чтобы найти меня. А я рассказывал, как чуть-чуть не стал Котом. И мы уже строили планы, как будем перевоспитывать беспризорников. Мы были так счастливы, что нам хотелось добиться счастья для всех людей.
Как это сделать, мы ещё не знали. Но мы уже знали, что посвятим этому всю свою жизнь.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.