Шторм - [6]
Я тронул губы подушечками пальцев и прикрыл глаза. Осознание своей слабой никчемности и ординарности нахлынуло штормовой волной. Я весь содрогнулся. Ни на что не была способна моя жалкая душа: ни на отчаянный шаг во имя любви, ни на изменение ничтожной жизни, а лишь только бесконечно жалеть себя и ругать обстоятельства, будто я сам не имел к ним никакого отношения! Все мои прежние заявления о смерти души были лишь игрой, ролью, на самом деле, я, как и все ныне живущие, очень трясся за свое существование, но просто придумал удивительно успешное оправдание собственной несостоятельности. Мертвец?! Да ничего подобного!
Ординарный трус, неудачник, с огромным чувством собственной важности, которое все эти годы мешало мне признать факт собственной посредственности. И даже личные отношения хоронил под могильной плитой собственных страхов и комплексов, мешая и себе, и своему партнеру в должной мере насладиться чувством нас связавшим. Как нелепо.
Так чего я боялся? За свою личность? Душу? Глупо, если я назвал себя мертвецом. Теперь шторм захлестывал и меня. Я больше не мог выносить собственных мыслей, не мог смириться, что должен ждать. Мне хотелось бороться, сорваться с места, нестись к Йохану и, заключив его в объятия, рассказать, как много я понял за столь короткий миг, как много я осознал, и готов исправить.
Только бы пережить этот шторм! Как много я смогу изменить, как счастливы мы будем! Я теперь все, абсолютно все, понял.
Не в силах совладать с волнением и нервами, я метнулся к двери с одним желанием — выбежать на улицу, сесть в лодку и мчаться к Йохану, несмотря ни на что. Но мощный порыв соленого ветра втолкнул меня обратно в теплое безопасное помещение, захлопнув дверь перед носом и поставив тем самым жирный крест на моей безумной затее.
Запертый обстоятельствами в границах маяка и собственных натянутых струнами нервов, я впал в задумчивость. Мозг принялся, как и бывает в подобных ситуациях, рационализировать.
Мне надо было успокоиться до утра, потому как шторм явно не собирался прекращаться сейчас по одному только моему велению, а утром я хотя бы получал шанс действовать не в полумраке, а в свете солнца. В таком случае вероятность на благополучное завершение пути назад была выше.
Вопросы, почему же Йохан не в сети, почему не ждет меня, и окно icq не горит спасительным зеленым огоньком, не давали мне покоя. Но я попытался расслабиться и думать логически, так как меня учили еще со времен детского сада, ломая подчистую несокрушимый детский взгляд на истину.
Итак, меня успокаивало то, что мы были в ссоре, хотя Йохан обычно плевал на все перипетии в наших отношениях и все равно ждал, чтобы ни случилось, но… я решил, что в этот раз я чересчур сильно задел мальчишку, а он в силу горячности и моральной усталости вспылил и действительно обиделся. Меня не мог устроить подобный катастрофический разлад, но пока не наступило утро, я не был способен действовать. Приходилось ждать. А потом. Я все решил: найду Йохана, далеко этот пацан не мог уехать, да и деваться на острове особо некуда, так вот, найду его, попрошу прощение, верну любой ценой. И у нас начнется новая глава, мы станем жить. Жить и радоваться жизни так, как я раньше и не умел! Йохан простит, я уверен, не может же у нас все так нелепо закончиться. Не может! Ведь я люблю его. И он, надеюсь, меня все еще тоже…
Постепенно волнение спадало, отпуская ледяными волнами мое тело и меняя нервный холод на онемение равнодушия. Сердцебиение пришло в норму, в висках больше не пульсировала кровь, захотелось спать.
Унылая комнатушка с сырым камнем на стенах, огромными окнами и мигающими огоньками активных программ на включенных мониторах, навевала унылую сонливость. А пенные удары беснующихся волн о скалистый берег по-странному теперь даже убаюкивали.
Я зевнул и прилег на свою кушетку, кидаясь навзничь на колючий плед.
— Йохан, прости меня, любимый мой, — прошептал я, проваливаясь в сон с одной только мыслью, как обниму завтра своего дорогого человека.
Сон случился беспокойный. Я никак не мог найти удобного положения, постоянно ворочаясь, то задыхаясь от нехватки воздуха, то пытаясь спрятаться под пледом от внезапной холодной лихорадки. Поэтому… стоило только солнцу осветить мое убогое пристанище, поджигая оконные стекла персиковым сиянием лучей и заполняя их отраженьями все мрачные углы, я потянулся и поднялся с постели. Голова была тяжелой, опять, но уже с новой силой, неприятно ныли виски, а горло отдавало дискомфортом.
— Заболеть еще не хватало, — пробормотал я, кутаясь в куртку. Подойдя к окну, я прищурился, глаза резало от солнечного света, и я не сразу рассмотрел картину, передо мной открывшуюся.
За ослепляющим блеском солнца, размывающего границы между небом и землей, простирался могущественный океан, теперь такой спокойный и беспечный, что даже сразу не поверилось в реальность вчерашнего шторма. Я приставил руку козырьком ко лбу и завороженно глядел перед собой. Бескрайние просторы рябой голубизны манили в небо, соединяясь с ним в точке горизонта. По душе прошла волна восхищения. Такую картину здесь нечасто увидишь, и то… только на рассвете. Мир дышал жизнью, разливаясь блеском воды и безмятежностью небесного сияния, будто срисованного с божественных полотен Ренессанса. И только щепки да ворох морских растений, выкинутые на берег маяка в шторм, напоминали о вчерашнем бесчинстве стихии и том, что я нахожусь все на том же мертвом острове.
Книга — тонкая и терпкая, как мелодия Востока, пронизанная струнами боли и откровенности. Страсть и любовь — для них нет места в политике государств, но правители тоже люди. Они нуждаются в нежности и понимании, быть может, даже больше простых людей. Но что делать, если любимый избранник — твой главный враг, а из-за любви рискуешь потерять не только честь правителя, но и сам трон? Любовь или корона? Недолгая нежность или век одиночества? Смерть или спасение? Жребий брошен.
Продолжение истории Касандера Милиотар. Его возвращение на родину в борьбе за причитающийся по праву трон. Одно дело ненавидеть издалека, строить планы и рисовать в голове картины страшной кровавой мести. Другое — снова посмотреть на обидчиков, заново пережить прошлое, и боль, и любовь, и радость, и разочарование. Когда раны вновь обнажены, а мстить, кажется, уже не имеет смысла, какой выбор сделать? Реванш? Или прощение страдающих людей? А кругом магия, загадочная всесильная и чарующая.
«Я так долго отвыкал от тебя, Диего, от уверенности, что ты всегда меня защитишь и не оставишь в беде. Каких трудов мне это стоило!!! А теперь, когда я свободен от зависимости, ты опять заявляешься в мою жизнь со своей навязчивой заботой и хочешь вновь приучить к себе. Глупо! В одну реку не войти дважды, всем известный факт. Но по своему обыкновению ты не сдаешься, невзирая на очевидность и законы судьбы».
Вампиры и люди научились сосуществовать благодаря постоянным взаимным компромиссам. Но эгоистичность человеческой натуры и жажда вампиров делают равновесие зыбким. Когда предают и бьют в спину те, кого защищаешь до последнего вздоха, когда отнимают свободу и надежду, остаются только звериная ярость и ненависть, ненависть и еще раз ненависть. А любовь — о ней надо молчать, как о слабости. Но как скрыть чувство, от которого рвется сердце и как позабыть все обиды, выжегшие душу? Ведь в прошлом только боль, а впереди лишь вечная тоска и одиночество подле любимого человека. Это рассказ о битве двух диаметрально противоположных характеров, нелепо соединенных любовью. Предупреждения: смерть персонажа, насилие, изнасилование, нецензурная лексика, групповой секс.
Для участия в новогоднем литературном конкурсе детского рассказа «Снежное слово».
Эта книга посвящена моему родному городу. Когда-то веселому, оживленному, в котором, казалось, царил вечный праздник. Ташкент — столица солнца и тепла. Именно тепло было главной особенностью Ташкента. Тепло человеческое. Тепло земли. Город, у которого было сердце. Тот город остался только в наших воспоминаниях. Очень хочется, чтобы нынешние жители и те, кто уехал, помнили наш Ташкент. Настоящий.
Детские страхи… С годами они исчезают или? Взрослому мужчине во сне приходится вновь и вновь бороться с тем, чего боялся в раннем детстве.
Оля видит странные сны. В них она, взрослая, едет по московскому метро, полному монстров, и не может вспомнить прошлое. В этих снах нет Женьки, единственного человека в её жизни, кто тоже их видел — откуда-то Оля знает, что его больше не существует в реальности, даже лица не помнит. Наяву наступает ноябрь, преддверье зимы — и приносит с собой других чудовищ да слухи о живодёре в городе. В классе появляется новый ученик. Всё начинает стремительно меняться. Стрелки часов сдвигаются с места.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Небольшой рассказ на конкурс рассказов о космосе на Литрес.ру 2021-го года. Во многом автобиографическое произведение, раскрывающее мой рост от мальчишки, увлечённого темой космических полётов, до взрослого без иллюзий, реально смотрящего на это.