На другім баку вуліцы спынілася жанчына, прыслухоўваючыся, што гэта так абурана кажа незнаёмы старшыні. Сцяпан убачыў жанчыну і настойлівым шэптам папрасіў:
— Не крычы. Людзі чуюць.
Анатоль махнуў рукой і шпарка пайшоў па вуліцы. Сцяпан ішоў ззаду — след у след, здзіўлена ківаў галавой і ўсміхаўся, як усміхаюцца дарослыя з учынкаў дзяцей.
Каля калгаснай канцылярыі ён зноў спыніў сябра — спытаў жартаўліва-іранічна:
— Што-ж, таварыш пракурор, цяпер і ў госці не пойдзеш?
Анатоль крута павярнуўся, вочы яго бліснулі з-пад акуляраў, на шкельцы расталі сняжынкі, затуманілі іх, і ён бачыў Сцяпана як бы здалёк.
— Есці тваю індзюшку? Не, не пайду! Як прайсці ў сельсовет?
— За тым вунь калодзежам — направа. Там убачыш.
— Дзякую.
Анатоль не развітаўся, не падаў рукі, павярнуўся і паншоў далей.
Сцяпан таксама не знайшоў, што сказаць. Ён стаяў і глядзеў услед сябру, які ўсё аддаляўся ў снежную каламуць.
Снег усё гусцеў і хутка засыпаў сляды. Калі Анатоль павярнуў у завулак, Сцяпан раптам адчуў боль у сэрцы і цяжкі смутак на душы. Што гэта? Чаму? Ён прыслухаўся... Яшчэ поўгадзіны назад было так лёгка, спакойна, весела. Ён гуляў у шахматы і ні пра што не думаў. «Глупства ўсё гэта... Наіўны ідэаліст... Інтэлігенцік. Залатыя акуляры начапіў... Садзіся на маё месца... паглядзім, як ты пакіруеш... як паклапоцішся пра ўсіх... Што я, нянька?»
Але дарэмна ён супакойваў сябе. Адчуванне, што ён страціў нешта вельмі дарагое, вельмі каштоўнае, усё расло. Што ён страціў? Дружбу? А хіба яму так неабходна была гзтая дружба? Хіба не была яна проста прыемным успамінам аб далёкіх студэнцкіх гадах? Ды што ж ён страціў? А можа знайшоў? Знайшоў нешта нязвыклае, незвычайнае, ад чаго спачатку становіцца страшна?
Снег гусцеў... Сцяпан Ластаўка падняў каўнер паліто і нерашуча, павольна, аглядаючыся, паклыпаў у той самы бок, куды імкліва пайшоў Анатоль.