Што ён страціў?

Што ён страціў?

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Жанр: Советская классическая проза
Серии: -
Всего страниц: 5
ISBN: -
Год издания: 101
Формат: Полный

Што ён страціў? читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал




На вуліцы абласнога горада сустрэліся два чалавекі. Сустрэліся шумліва і радасна, абдымаліся, пляскалі адзін аднаго па плячы, трэслі рукі. Адразу відаць было, што гэта добрыя сябры і што не бачыліся яны, магчыма, шмат год. Забыўшыся на ўсё вакольнае, яны стаялі пасярод тратуара, і ўсе з усмешкамі абміналі іх — людзей заўсёды радуюць праявы сапраўднай дружбы.

— Пачакай, дай я на цябе пагляджу. Як ты трапіў сюды, Анатоль? Знімі акуляры, а то я не прывык бачыць цябе ў акулярах. Ах, чорт!

Той, якога бадай што можна было б назваць тоўстым — чырвонатвары, загарэлы чалавек у палатнянай кепцы, у ботах і галіфэ, якія шчыльна абцягвалі па-кавалерыйску крывыя мускулістыя ногі, — адступіў на крок і з камічным здзіўленнем аглядаў сябра з ног да галавы.

— Інтэлігент да мазга касцей! Акуляры... Капялюш. Ану, знімі капялюш. Лысіны няма? Няма. Але будзе. Будзе, браце, па ўсім бачу. Куды знікла твая сялянская закваска, Анатоль? Адрываешся ад зямлі, дружа...

Анатоль, больш стрыманы ў выяўленні сваіх пачуццяў, неяк вінавата ўсміхаўся і моргаў блізарукімі вачамі, нібы прасіў прабачэння за свой выгляд. А выглядаў ён сапраўды тыповым гаражанінам: бледнатвары, старанна паголены, акуляры ў пазалочанай аправе, карычневы гарнітур быццам толькі што з-пад праса, а на жоўтых чаравіках — ніводнай пылінкі.

— Не, ты скажы, якім чынам ты апынуўся тут. Ты ж быў недзе ў Гродні. У камандзіроўку прыехаў?

— Не, працую.

— У нас? Дзе?

— У абласной пракуратуры. Дзе ж больш працаваць юрысту!

— Охо-хо! — рагатнуў яго тоўсты сябра. — А дзе я працую? Юрыст! I даўно ты ў нас?

— Месяцы два.

— Два месяцы! Ну, гэта хамства з твайго боку, далібог. Два месяцы — і ні гугу. Ты што ж, не ведаў, што я тут, побач?..

Анатоль адным пальцам тыкнуў у дужку акуляраў і зноў неяк вінавата заморгаў.

— Ведаў. Чаму не ведаў! Жыць у вобласці і не чуць пра Сцяпана Ластаўку — нельга. Ты высока ўзляцеў. Здалёк відзён і чуцён.

Сцяпан задаволена зарагатаў на ўсю вуліцу, быццам праехаў па бруку на каваным возе — ажно ўзняліся вераб’і, што скакалі па брудным праездзе. А людзі спыніліся і здзіўлена паглядзелі на яго.

— Высока ўзляцеў Ластаўка! Ха-ха! Ты па-ранейшаму афарызмамі сыплеш. Жартаўнік. Не, брат, яшчэ невысока, яшчэ толькі набіраю вышыню... разгон... Да патрэбнай вышыні яшчэ далёка, — ён аглянуўся навокал, як бы шукаючы нечага ці запамінаючы месца. — Аднак трэба ж нам адзначыць недзе нашу сустрэчу...

Анатоль пераклаў свой новенькі жоўты партфель з адной рукі ў другую, потым заціснуў яго пад паху, нібы раптам спалохаўся, што можа згубіць.



— Я не магу, Сцёпа. Давай пасля. Увечары ты будзеш у горадзе? Я мушу ісці яшчэ ў пракуратуру. Няёмка.

Але Ластаўка падчапіў яго пад руку і амаль сілком цягнуў за сабой цераз дарогу ў той бок, дзе віднелася шыльда «Кафэ-рэстаран».

— Хто табе сказаў, што няёмка? Абедаў чалавек — выпіў сто грамаў. Каму забаронена? А начальніка твайго я ведаю — ён сам не адным квасам праганяе смагу. Не, скажаш? Мне вось яшчэ ў абком ісці, да першага на прыём. I то я не баюся. Няхай нават заўважыць. Няхай не вытрымае — скажа. Ён гэта можа! Дзядзька гэты, я табе скажу, прасцецкі, але розуму — палата... Прыжмурыцца так, ведаеш, і з гумарком спытае: «Што, клюнулі, Сцяпан Карнеевіч?» I што думаеш — буду адмаўляць, хавацца? Не! Узяў, скажу, Ілья Фаміч, сто грамаў, друга сустрэў, разам вучыліся, на адным ложку спалі... Як не адзначыць такі выпадак! Думаеш, не зразумее? Зразумее... Магчыма, скажа агульнавядомую і старую, як свет, ісціну: «Што ж, выпіць, канешне, не грэх, галоўнае — розуму не прапіваць». А што я розуму ніколі не прап’ю — у гэтым ён упэўнены. Дык чаму мне баяцца?

— Табе — безумоўна... — усміхнуўся Анатоль з хітра схаванай іроніяй, ветліва прапускаючы ў дзвярах сябра наперад: — Калі ласка... Тваё становішча іншае... А я — чалавек маленькі...

Кафэ было пустое, і яны, як гэта заўсёды бывае, калі вольных месц многа, добрую хвіліну разважалі, дзе лепей прымасціцца. Селі каля адчыненага акна. На двары верасень ужо даволі шчодра пазалаціў дрэвы, і на тратуар, на брук лажыліся лісты з ліпаў і каштанаў. Было незвычайна цёпла, нават горача. Уласна кажучы, Сцяпан не столькі шукаў больш утульнага месца, колькі — чысцейшага абруса. Але і на тым століку, за які яны селі, абрус усё адно быў брудны — па плямах на ім можна было чытаць усё меню рэстарана.

Сцяпан зморшчыўся.

— Калі гэта прывыкнуць людзі да культуры! — ён паклікаў афіцыянтку і грубавата патрабаваў замяніць настольнік. Дзяўчына наважылася пярэчыць, але глянула на Анатоля, убачыла, як ён адным пальцам паправіў свае пазалочаныя акуляры, плюснуў вачамі і далікатна зняў са стала свой новенькі партфель, і адразу пабегла на кухню. Праз хвіліну на стале ляжаў беласнежны накрухмалены абрус.

Сцяпан разгладзіў далонямі складку на ім і задаволена сказаў:

— Аказваецца, усё маюць, чэрці, але прывыклі, што наведвальнік наш непатрабавальны, прывык жыць па формуле, як у Чэхава — помніш? — «лопай — што даюць».

Анатоль ледзь прыкметна ківаў галавой у знак згоды і ўсміхаўся аднымі вачамі з-пад акуляраў.

Зрабіўшы заказ, Сцяпан раптам вярнуўся да таго, што Анатоль сказаў у дзвярах:


Еще от автора Иван Петрович Шамякин
В добрый час

Роман «В добрый час» посвящен возрождению разоренной фашистскими оккупантами колхозной деревни. Действие романа происходит в первые послевоенные годы. Автор остро ставит вопрос о колхозных кадрах, о стиле партийного руководства, о социалистическом отношении к труду, показывая, как от личных качеств руководителей часто зависит решение практических вопросов хозяйственного строительства. Немалое место занимают в романе проблемы любви и дружбы.


Тревожное счастье

Известный белорусский писатель Иван Шамякин, автор романов «Глубокое течение», «В добрый час», «Криницы» и «Сердце на ладони», закончил цикл повестей под общим названием «Тревожное счастье». В этот цикл входят повести «Неповторимая весна», «Ночные зарницы», «Огонь и снег», «Поиски встречи» и «Мост». …Неповторимой, счастливой и радостной была предвоенная весна для фельдшера Саши Трояновой и студента Петра Шапетовича. Они стали мужем и женой. А потом Петро ушел в Красную Армию, а Саша с грудным ребенком вынуждена была остаться на оккупированной врагом территории.


Атланты и кариатиды

Иван Шамякин — один из наиболее читаемых белорусских писателей, и не только в республике, но и далеко за ее пределами. Каждое издание его произведений, молниеносно исчезающее из книжных магазинов, — практическое подтверждение этой, уже установившейся популярности. Шамякин привлекает аудиторию самого разного возраста, мироощущения, вкуса. Видимо, что-то есть в его творчестве, близкое и необходимое не отдельным личностям, или определенным общественным слоям: рабочим, интеллигенции и т. д., а человеческому множеству.


Торговка и поэт

«Торговка и поэт… Противоположные миры. Если бы не война, разрушившая границы между устойчивыми уровнями жизни, смешавшая все ее сферы, скорее всего, они, Ольга и Саша, никогда бы не встретились под одной крышей. Но в нарушении привычного течения жизни — логика войны.Повесть исследует еще не тронутые литературой жизненные слои. Заслуга И. Шамякина прежде всего в том, что на этот раз он выбрал в главные герои произведения о войне не просто обыкновенного, рядового человека, как делал раньше, а женщину из самых низших и духовно отсталых слоев населения…»(В.


Сердце на ладони

Роман-газета № 10(310) 1964 г.Роман-газета № 11(311) 1964 г.


Снежные зимы

… Видывал Антонюк организованные охоты, в которых загодя расписывался каждый выстрел — где, когда, с какого расстояния — и зверя чуть ли не привязывали. Потому подумал, что многие из тех охот, в организации которых и он иной раз участвовал, были, мягко говоря, бездарны по сравнению с этой. Там все было белыми нитками шито, и сами организаторы потом рассказывали об этом анекдоты. Об этой же охоте анекдотов, пожалуй, не расскажешь…


Рекомендуем почитать
Древнерусская литература. Библиотека русской классики. Том 1

В томе представлены памятники древнерусской литературы XI–XVII веков. Тексты XI–XVI в. даны в переводах, выполненных известными, авторитетными исследователями, сочинения XVII в. — в подлинниках.«Древнерусская литература — не литература. Такая формулировка, намеренно шокирующая, тем не менее точно характеризует особенности первого периода русской словесности.Древнерусская литература — это начало русской литературы, ее древнейший период, который включает произведения, написанные с XI по XVII век, то есть в течение семи столетий (а ведь вся последующая литература занимает только три века)


Мы жили тогда на планете другой…

Первая книга антологии дает широкую панораму поэзии старшего поколения русской эмиграции: от главных представителей русского символизма — Д. Мережковского, Вяч. Иванова, З. Гиппиус до старейшего представителя второй волны русской эмиграции Д. Кленовского. Большая часть имен этой книги хорошо известна русскому читателю, в том числе И. Бунин, В. Ходасевич, М. Цветаева, И. Северянин, — но многие прочно и незаслуженно забыты даже литературоведением русского зарубежья. В этом томе читатель найдет стихи Л. Бердяевой (жены философа), А. Кондратьева, Ю. Терапиано, А. Присмановой и многих других.В антологию включены произведения, созданные поэтами только в эмигрантский период творчества.Издание рассчитано на широкий круг читателей, а также может служить учебным пособием по литературе русского зарубежья.


Серенада новогодней ночи

Говорят, Новый год – время чудес. И одно из них уже произошло – Алену неожиданно пригласили провести новогодние праздники в фешенебельном загородном отеле. Кто прислал ей приглашение – девушка не знает, но полна решимости выяснить. Если бы все было так просто! Алене придется приложить немало сил, чтобы найти загадочного анонима, а потом… не влюбиться в него.


Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей

Вам предстоит знакомство с историей Гатчины, самым большим на сегодня населенным пунктом Ленинградской области, ее важным культурным, спортивным и промышленным центром. Гатчина на девяносто лет моложе Северной столицы, но, с другой стороны, старше на двести лет! Эта двойственность наложила в итоге неизгладимый отпечаток на весь город, захватив в свою мистическую круговерть не только архитектуру дворцов и парков, но и истории жизни их обитателей. Неповторимый облик города все время менялся. Сколько было построено за двести лет на земле у озерца Хотчино и сколько утрачено за беспокойный XX век… Город менял имена — то Троцк, то Красногвардейск, но оставался все той же Гатчиной, храня истории жизни и прекрасных дел многих поколений гатчинцев.


Окна, открытые настежь

В повести «Окна, открытые настежь» (на украинском языке — «Свежий воздух для матери») живут и действуют наши современники, советские люди, рабочие большого завода и прежде всего молодежь. В этой повести, сюжет которой ограничен рамками одной семьи, семьи инженера-строителя, автор разрешает тему формирования и становления характера молодого человека нашего времени. С резкого расхождения во взглядах главы семьи с приемным сыном и начинается семейный конфликт, который в дальнейшем все яснее определяется как конфликт большого общественного звучания. Перед читателем проходит целый ряд активных строителей коммунистического будущего.


Дурман-трава

Одна из основных тем книги ленинградского прозаика Владислава Смирнова-Денисова — взаимоотношение человека и природы. Охотники-промысловики, рыбаки, геологи, каюры — их труд, настроение, вера и любовь показаны достоверно и естественно, язык произведений колоритен и образен.


Встреча

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сожитель

Впервые — журн. «Новый мир», 1926, № 4, под названием «Московские ночи», с подзаголовком «Ночь первая». Видимо, «Московские ночи» задумывались как цикл рассказов, написанных от лица московского жителя Савельева. В «Обращении к читателю» сообщалось от его имени, что он собирается писать книгу об «осколках быта, врезавшихся в мое угрюмое сердце». Рассказ получил название «Сожитель» при включении в сб. «Древний путь» (М., «Круг», 1927), одновременно было снято «Обращение к читателю» и произведены небольшие исправления.


Подкидные дураки

Впервые — журн. «Новый мир», 1928, № 11. При жизни писателя включался в изд.: Недра, 11, и Гослитиздат. 1934–1936, 3. Печатается по тексту: Гослитиздат. 1934–1936, 3.


Бывалый человек

Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!