Шепот скандала - [45]

— Тогда хорошо, что у нее есть вы, чтобы защитить ее, — угрюмо констатировал Бикертон. — Чертовски красивая женщина. И какой характер!

— Мне все твердят об этом, — сказал Алекс. Затем нерешительно добавил: — Вы знали Дэвида Уэра, сэр?

Бикертон внимательно посмотрел на Алекса, его голубые глаза сверкнули.

— Не то чтобы очень хорошо, — ответил он. — А почему вы спрашиваете?

— Интересно, что вы думаете о нем, — пояснил Алекс.

Он не знал, почему задал этот вопрос. Может быть, потому, что он обманывал себя и ему просто хотелось получить подтверждение, что Дэвид Уэр был хорошим человеком и те недостойные сомнения, которые он начал испытывать в последнее время, не имели под собой основания.

— Отличный парень во всех отношениях, — начал Бикертон. — Герой в полном смысле этого слова, поэтому-то и странно, что у него есть незаконнорожденная дочь. Хотя, — он пожал плечами, — великие мира сего могут позволить себе маленькие слабости, а у Уэра такой слабостью были, конечно, женщины.

Бикертон пожал Алексу руку и вернулся в Сомерсет-Хаус, а Алекс пошел по Стренду и повернул на Адамс-стрит в направлении Темзы. Свежий ветер с реки был прохладным. Алекс увидел корабли, плывущие по реке, и почувствовал облегчение и удовольствие оттого, что находится на свежем воздухе, и потому, что сумел вырваться из золотой клетки, которую адмиралтейство приготовило для него. Ему было интересно, как отреагирует леди Джоанна Уэр, когда узнает, что он преподнес себя как спасителя Нины, отважного исследователя, который самоотверженно предложил отправиться на Шпицберген, чтобы спасти маленькую дочь Уэра. Бикертон прав, подумал Алекс. Йорк конечно же не упустит случая и использует эту ситуацию для того, чтобы повысить популярность Алекса и всего морского флота в своем лице.

Губы Алекса искривились в подобии улыбки.

Это был идеальный день для прогулки в карете по Гайд-парку.

— Ходить по магазинам так утомительно, — вздохнула Лотти, небрежно откидываясь назад на плюшевые зеленые подушки в своем ландо и кокетливо улыбаясь лакеям в ливреях. — Я бы отправилась домой и отдохнула перед балом, который должен состояться сегодня вечером, если бы вот так просто могла отказать себе в удовольствии быть здесь на виду! — Едва заметная морщинка пролегла у нее между бровями. Лотти искоса посмотрела на Джоанну, которая сидела напротив, прикрывшись легким розовым зонтиком от солнца. — Джоанна, дорогуша, ты уверена, что я не могу купить у тебя твоих лакеев-близнецов? Мои лакеи — замечательные, но они не очень похожи; я уже много раз просила в агентстве по найму найти мне близнецов, но им все никак не удается. — Уголки ее губ печально опустились. — Это так грустно.

— Извини, Лотти, — улыбаясь, ответила ей Джоанна. — Я не хочу их продавать. Я получаю удовольствие оттого, что мне многие завидуют.

— Конечно, я могу это понять, — произнесла Лотти, недовольно надув губы. Она провела пальцем по геральдической вышивке. — Я думала, уговорю тебя, а что еще мне делать в этой жизни? Ты же знаешь, что я живу только для того, чтобы тратить деньги!

Джоанна вздохнула. Она знала, что Лотти скучает, что ей наскучила жизнь в Тоне со всей свойственной ей пустотой и экстравагантностью, она устала от развлечений и приемов, даже при том, что всегда с жадностью стремилась ко всему новому. Джоанна любила светский сезон в Лондоне — все было знакомо до мелочей, отвлекало внимание, давало ощущение надежности в каком-то смысле; она была постоянно занята и отвлекалась от грустных мыслей о неудавшемся замужестве и невозможности иметь свою семью, но где-то глубоко внутри она также понимала, что жизнь в Тоне была поверхностной и пустой. В отличие от Лотти у нее была работа, ее рисунки и модели. Алекс Грант мог как угодно относиться к ним, но именно они приносили ей доход. Хотя будут ли у нее клиенты, когда она вернется со Шпицбергена, пока неизвестно. Уже этим утром она вынуждена была сказать леди Анселл, что переоборудование ее столовой будет отложено по крайней мере месяцев на шесть. Ее светлость была недовольна и стремительно отправилась в Тон поплакаться в жилетку своим закадычным подружкам.

— Мои дорогие! — Леди О’Хара, старая светская сплетница, остановила свою коляску рядом с ними. — Я только что слышала потрясающую новость! — Она доверительно положила руку в перчатке на край ландо Лотти. — Как вы благородны, леди Джоанна, какое мужество нужно иметь, чтобы отправиться на спасение незаконнорожденной дочери лорда Дэвида и привезти ее домой! — Она наклонилась поближе к Джоанне, но ее серые глаза смотрели крайне недружелюбно. — Конечно, путешествие за границу — нелегкое дело, особенно если речь идет о таком удаленном месте, как Северный полюс, ведь нужно сохранить свою репутацию знатной дамы.

— Я приложу максимум усилий, — пообещала Джоанна. Она взглянула на Лотти. — Как быстро земля слухом полнится, — сухо добавила она. — Я сама узнала о дочери Дэвида лишь вчера утром.

— Но ты же не можешь обвинять в этом меня, — сказала Лотти, покачав головой. — Мы вместе с тобой ходили сегодня целый день по магазинам, так что ты знаешь, что у меня не было возможности посплетничать о тебе. Больше того, — добавила она, — я так люблю первой сообщать обо всем, о чем говорят, но здесь я, похоже, не у дел. Может быть, слуги подслушивали у замочной скважины, когда мы вчера разговаривали, или мистер Джекман сказал кому-нибудь, что мы заказали те замечательные эскимосские сапоги для нашего путешествия.