Шепот скандала - [46]

Леди О’Хара, чью карету теперь теснили экипажи миссис Милтон и лорда и леди Эйрес, взвизгнула:

— Эскимосские сапоги? Какая прелесть! Все просто помешаются на них этой зимой!

— Как мило будет с вашей стороны ввести их в моду, — согласилась с ней Джоанна, — это самая элегантная и удобная обувь, какую только можно себе представить.

— Я посоветую всем заказать такие сапоги, — обещала леди О’Хара.

Черные глаза Лотти сверкали, когда она посмотрела вокруг.

— Неудивительно, что сегодня такой наплыв, — заметила она. — Наши имена, совершенно очевидно, у всех на устах, представляешь, Джо, дорогая! Это так здорово!

— Не уверена, что все одобряют наш поступок, — пробормотала Джоанна. У нее по спине даже холодок пробежал, когда она вспомнила пророческие слова Лотти, сказанные накануне: «Ты — любимица общества, но я не уверена, что даже ты сможешь справиться со всем этим… Подумай о том, что будут говорить шепотом по углам…»

Как же это отвратительно, что такие качества, как желание рисковать, жажда приключений и открытий, восхваляют в мужчинах, подобных Алексу Гранту, и их же считают абсолютно неприемлемыми для женщины! — подумала Джоанна.

— Леди Джоанна! — Теперь к ним обращался лорд Эйрес. Это был тощий, страдающий несварением желудка мужчина, который выглядел так, будто всю жизнь занимался тем, что осуждал всех и все. — Уверен, что сплетни лгут, — печально начал он. — Желание путешествовать — самая скверная черта характера женщины.

— А мужчины? — вежливо осведомилась Джоанна.

— Это нельзя поощрять, — уверенно заявил лорд Эйрес, — если только путешественник не героический исследователь, такой как лорд Грант. Теперь у него есть все, чтобы противостоять всем возможным трудностям. — Лорд Эйрес содрогнулся. — Но в действительности путешествия вообще полны ужасов и страшно вульгарны. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы, леди Джоанна, поощряли тех, кто пытается этим заняться. Господь запрещает вам вводить новую моду.

— Но вы ежегодно ездите в Брайтон и Бат, милорд, — возразила Джоанна, видя, как леди Эйрес энергично кивает, стараясь усилить впечатление, произведенное словами ее супруга.

— Брайтон — не заграница, — заметила леди Эйрес. — Гораздо труднее придерживаться общепринятых стандартов за рубежом. Во-первых, там так много иностранцев.

— Отвратительные гостиницы и ужасно несъедобная еда, — мрачно добавил лорд Эйрес. — А что едят на полюсе? Рыбу?

— Маринованные яйца гаги, — сказала Джоанна, — насколько мне известно. Мой покойный муж считал их настоящим деликатесом.

Леди Эйрес, услышав о маринованных яйцах, побледнела так сильно, что казалось, она сейчас упадет в обморок. Лотти с трудом удавалось сохранять серьезное выражение лица.

— Как хорошо, что там будут гаги, — сказала она. — Наше жилище будет не таким ужасным.

— Скорее всего, они правы, что там будет очень неуютно, — согласилась Джоанна, когда лорд и леди Эйрес отъехали, чтобы освободить место для новых любителей посплетничать. — Знаешь, Лотти, лорд Грант был прав. Мы возненавидим все это. Горячей воды нет, нормальной еды — тоже, нам будет так холодно, что отвалятся пальцы…

— Трусиха! — Лотти была взволнована до глубины души предстоящим путешествием. — Тебе придется попросить милого капитана Перчеса согревать тебя, а я пристроюсь к этому замечательному кузену лорда Гранта! Или договорюсь с капитаном Перчесом тоже, — добавила она, немного подумав. — Я еще не решила, кому из них отдать предпочтение.

Пока они мило беседовали, толпа вокруг них росла, и теперь всадники и кареты находились так близко, что их лошади могли испугаться. Сердце Джоанны упало, когда она увидела, что к ним пробирается сквозь толпу не кто иной, как Джон Хаган. Она очень надеялась, что после того, как он видел ее с Алексом пару дней назад, Хаган понял намек и прекратит оказывать ей внимание, но, похоже, он оказался более настойчивым, чем она предполагала. Поскольку он являлся двоюродным братом Дэвида Уэра, у него был предлог заботиться о ее благополучии, но Джоанна знала, что это всего лишь хитрая уловка. Хаган нащупывал подходы к ней еще в то время, когда Дэвид был жив. Но только после того, как она овдовела, в его мерзких притязаниях стали звучать скорее предложения о замужестве, чем о любовной интриге.

— На прогулочной дорожке сегодня больше народу, чем на Бонд-стрит, — с неприязнью в голосе сказал Хаган, держась за боковую стенку ландо Лотти. — Любезная кузина, — напыщенно обратился он к Джоанне, — что это за новый скандал, о котором я наслышан? Вы собираетесь к Северному полюсу? Этого просто не может быть! Вы — женщина и созданы не для того, чтобы путешествовать. Как глава семьи, я никак не могу позволить этого.

— Не сгущайте краски, Хаган. — Джоанна резко повернула голову, услышав язвительный голос Алекса Гранта, подъехавшего к ним на лошади. — Телосложение леди Джоанны безукоризненно. — Их глаза встретились, и Джоанна заметила искру озорного удовольствия в его взгляде. — Кроме того, — продолжал Алекс, — с ней рядом буду я, чтобы оказывать ей всяческую поддержку во время путешествия. — Он поклонился. — Ваш покорный слуга, леди Джоанна.