Шеф Пьер - [8]

— Вы понизите свой тон и протрете эту проклятую тарелку, — говорю я сквозь стиснутые зубы, пока мое тело дрожит от гнева.

— Мои тарелки так никогда не выглядят, ты это сделала, чтобы выставить меня в дурном свете.

— Мне ничего не нужно делать, чтобы выставить вас высокомерной задницей, которой вы и являетесь. Вы сами великолепно выполняете эту работу. Теперь блюдо остыло, как и остальные на столе. Не могли бы вы их переделать? — мой голос твердый и низкий.

— Невыносимая женщина, — бормочет он, хватая тарелку и выбрасывая ее содержимое в мусорное ведро.

Что, черт возьми, он делает? Он мог бы упаковать бракованную еду и жертвовать ее в «ОзХарвест» — благотворительный фонд, который забирает остатки еды, чтобы накормить бездомных.

— Вы что, просто выбросили еду?

— Да, теперь уходи, я буду готовить все заново.

Он машет мне рукой, отпуская меня, будто я пустое место.

— Придурок, — говорю я, не покидая своего места за раздаточным столом.

— Уходи, невыносимая женщина.

Должно быть, это его любимое слово — «невыносимая».

— Нет, я буду стоять здесь и ждать, просто чтобы убедиться, что во второй раз ты все сделаешь правильно.

Упс, похоже, я перегнула палку. Он прекращает готовить блюда и переводит тяжелый взгляд своих серых глаз на меня.

— Я не «придурок», а перфекционист.

Ты, должно быть, издеваешься надо мной.

— Нет, я абсолютно уверена, что ты заносчивый придурок. Потому что если бы ты был перфекционистом, то не позволил бы блюду так выглядеть.

— Уходи, — кричит он на меня.

— Нет, только когда ты все исправишь.

— Эй, не дави на него. Он действительно может быть монстром, когда захочет, — шепчет мне на ухо Кэтрин. — Его слышит половина ресторана, уже шеи посворачивали, чтобы увидеть, что происходит.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Я действительно не хочу, чтобы такое происходило в ресторане, пока я отвечаю за него. Если Ангус узнает, то будет злиться и уволит нас обоих. Хотя мне и не нужны деньги, я хочу попробовать двигаться вперед. Эта работа — мой первый шаг к исцелению, к тому, чтобы снова почувствовать себя нормальной.

Мне нужно взять себя в руки и попытаться сделать эти рабочие отношения более жизнеспособными и менее взрывоопасными.

— Пьер, — зову я мягким спокойным голосом. Он только кивает головой. — Прости, я погорячилась. Кэтрин сейчас здесь, и она подождет блюда.

— Да, уходи, убирай стол, — говорит он, вытирая посуду.

Дыши глубже, Холли, дыши глубже.

Я ничего не говорю. Не реагирую. Просто ухожу. Хотя все еще злюсь и готова стереть эту нахальную улыбку с его чертова лица.

Со злостью я ухожу, пытаясь отвлечься и отдышаться, прежде чем сделаю что-либо глупое — прибью его или уволюсь.

— Эй, ты в порядке? — спрашивает Ангус, вырывая меня из ярости, заполняющей мою голову. Я даже не понимала, что шла прямо к нему.

— Все хорошо, спасибо, — отвечаю я, стараясь избежать его вопросов.

— Пьер? — спрашивает он сочувствующим тоном.

— Я в порядке, просто немного подавлена, вот и все. Можно мне несколько минут?

— Да, конечно. Но если Пьер создает проблемы, я должен поговорить с ним.

— Нет-нет, пожалуйста. Я в порядке.

Я делаю шаг в сторону от Ангуса, но он ловит своей рукой мою и большим пальцем нежно гладит мою кожу.

Мурашки бегут по моей коже, а волосы на затылке встают дыбом, но не в хорошем смысле.

— Я могу тебе помочь, — говорит он тихим голосом.

— Что вы делаете? — я выдергиваю свою руку как можно быстрее, пытаясь не раздувать проблему.

— Ничего. Конечно.

Ангус разворачивается и уходит, направляясь в сторону кухни.

С ним я должна держать ухо востро, и убедиться, что он держит свои грязные руки при себе.

Я вхожу в дамскую комнату и на мгновение расслабляюсь. Туалет такой же роскошный, как и ресторан. Открываешь дверь дамской комнаты и следуешь в другую комнату, где находятся туалеты. Еще здесь есть диван и туалетный столик с тремя отдельными зеркалами и комфортными креслами для леди, чтобы поправить макияж, если им это понадобится.

Сегодня тяжело. Ситуация с Пьером только все ухудшила.

Закрыв глаза, я представляю себе Эмму, которая сидит на полу в своей комнате и играет с плюшевым медведем, которого отец подарил ей перед смертью.

Я делаю это для нее и для себя. Чтобы показать ей, что даже после огромной потери жизнь продолжается, и она прекрасна. Иногда может показаться, что время остановилось, и мир погряз в безнадежном мраке. Но, в конце концов, этот мрак перестает ощущаться чем-то нормальным. Прежде чем мы осознаем это, мы жаждем прикосновения солнца и ощущения тепла, согревающего нашу кожу и душу.

Я здесь, пытаюсь двигаться вперед и исцелиться. Отчаянно пытаюсь вновь обрести красоту и смысл в жизни.

— Холли, с тобой все в порядке? — голос Кэтрин вытягивает меня из моего момента здравомыслия, или, возможно, безумия, смотря как на это посмотреть.

— Да, я в порядке. Просто мне нужна была минутка, чтобы собраться с мыслями.

Она заходит в дамскую комнату и садится рядом со мной на маленький диванчик. Поднимает руку и обнимает меня за плечи в утешительном жесте.

— Он может быть настоящей задницей, но он очень талантлив на кухне.

Я улыбаюсь, потому что если бы он был