Шанелька и Крис - [6]

— Да? — Шанелька задумалась и кивнула, вздыхая, — да… получается, нужно хвост пистолетом и марку держать. Хорошо, я постараюсь. Да что мы все отвлекаемся?

— Пойдем уже на диван, — предложила Крис, — сидеть устали, и вообще, грядет последняя серия твоей «Санта-Барбары», нужно сменить обстановку. Только в комнате не отвлекайся на книжный шкаф, успеешь припасть, когда я на работе буду.

— Хорошо, — послушно сказала Шанелька, прихватывая свою чашку и вазочку с цукатами, — не буду. Потом буду.

В спальне они уютно легли на подушки, пустив принца гулять по цветастому покрывалу, и тот, осмотревшись, привычно нырнул в прогрызенную самолично дырку, шевеля складки и путешествуя невидимкой.

— Теперь не двигайся, — предупредила Крис, — а то раздавишь мальчика.

— Он мне предложение сделал, — ответила Шанелька, деревянно лежа на боку с чашкой в отставленной руке, — прям, как полагается, принес кольцо в коробочке, серебряное с фианитом, такое, как мне нравилось. Ой!

— Не шевелись. Сейчас переползет.

— Уже?

— Уже.

Шанелька выдохнула, бережно поворачиваясь и удобнее беря чашку.

— Я растерялась вообще-то. Промямлила там что-то. Понимаешь, это ведь на всю жизнь. Ну пусть не на всю, но значит, ноздря в ноздрю, в одной упряжке. Я даже подумать заранее не успела, и тут такое вот. А потом решила, да гори все огнем. Решили сильно не праздновать, расписаться и потом завеяться на его жигуле-фуриозо по самому первому маршруту, где мы с тобой орла возили. И тогда я обрадовалась, наконец. Как-то это было правильно. Мы сели бы и поехали, от «Розового фламинго» через Кокто в самый Черноморск.

— Этапы большого пути.

— Как бы да. А тебе я не говорила, потому что мы хотели сюрприз. Мы хотели тебя зазвать, чтоб ты поехала с нами. Между прочим, я позвонила в «Дельфин», беседовала с Вовой Великолепным. Спрашивала, будут ли номера в сентябре, ВВ страшно обрадовался, припомнил нам орла, и доктора в попугаях. Кричал, жду-жду, ехайте. Кристиночку, кричал, везите, без нее не пущу. А-а-а, ты улыбаешься. Значит, я не зря все затевала.

В комнате стоял полумрак, свет падал со стороны окна, укрытого светлыми складками штор, там, за ним, сияло зарево близкой Москвы, огромное зыбкое, говоря — вы не в лесу и не в маленьком южном городе. Хотя вокруг сплошные деревья и тишина, а казалось Шанельке, тут обязан быть шум, автомобили и прочее.

Шанельке было так странно. Одиноко в незнакомой квартире, полной чужих еще вещей на их непонятных местах, и одновременно уютно, потому что рассеянный свет падал на внимательное лицо Крис, и на ее руки, в одной полупустая чашечка с кофе.

— Я так радовалась, — сказала она севшим голосом, — представляла себе это все так ясно. Пару раз тебе почти проговорилась. Второе воскресенье сентября, значит. Маме сшила платье, Тимка с Димой чинили машину, Тимка изгваздался весь, ходил такой солидный, таскал с рынка всякие запчасти и краску. Во-от. А за неделю до времени Ч, когда мы с тобой уже договаривались, что ты к нам, обязательно к нам, на бархатный сезон. Ты и билет забронировала, да?

Крис кивнула, по лицу пробежали мягкие тени.

— Позвонила Олечка. Дима меня поцеловал, такой весь озабоченный, ой, говорит, мне нужно метнуться, на пару дней буквально. И стал собираться. Я, конечно, включила стерву. Нечаянно. Я не хотела, правда. Но достала меня эта дурацкая ситуация. Мог бы давно сказать, что там с этой малолеткой у него! Даже если я благородно не спрашиваю, мог бы благородно сказать сам! Ну вот. Я говорю, а встретить Криси? А я, грит, успею вернуться. А я ему — а продукты к столу мы с мамой таскать сами будем? Все же праздничный обед, такое. А он мне — ну, нафига нам обед? Сходим все в ресторан, пару часов посидим…

Шанелька проверила, где гуляет принц Мориеси, и возмущенно села, обхватывая руками коленки.

— Меня что заело больше всего-то! Да принесем мы эти арбузы-дыни, свинятины кусок. И овощи всякие. Ладно. Но он был готов от планов отказаться! Сразу же! Тогда я ему говорю, ах так… Чего ты хмуришься. Ну прости, я же сказала, стерва включена, процесс идет. Ах так… Может, и день росписи перенесем? И отпуск тоже? И поездку? И Крис, может, уже позвонить, чтоб не ехала вообще? А он мне в ответ, да смотри сама. Как решишь, так и сделаем. А я через пару дней вернусь. Чмокнул меня в щеку и обуваться пошел.

— И тут остапа понесло, — скорбно догадалась Крис, — что ты там ему в спину ляпнула?

Шанелька поникла кудрявой головой.

— Я сказала, можешь и не возвращаться. Дура, да?

Крис дипломатично молчала.

— Он плечами пожал и вышел. Позвонил мне буквально сразу, минут через пять. Я не стала трубку брать. Он еще звонил. Немножко. Раза три, или пять раз. Я потом сама ему перезвонила. Он мне говорит, я тебя люблю и приеду. И если ты меня ревнуешь, хотя это сплошные глупости, я тебе все расскажу, когда приеду. И мы помирились. Я ему сказала, что я дура. А он протестовал и сказал, что понимает, и я имею право, но обстоятельства и «прости-прости и жди-пожди и я расскажу». Я сказала, хорошо, приезжай, Фуриозо, я тебя жду. В эти два дня он мне звонил, аккуратно так. Даже спросил напоследок, привезти ли ялтинского лука, грецких орехов и чурчхелы. Он помнит, что ты любишь чурчхелу, для тебя хотел. А на третий день снова позвонил и деловитым таким тоном сказал, что еще на пару дней задержится, и чтоб я не волновалась, звонить скорее всего, не будет пока, ибо в горах, и связь паршивая. Криси, прикинь, то есть, он вернется буквально в день перед росписью. Если бы вернулся, значит.