Шанелька и Крис - [2]

— Не-а. Сейчас на шоссе выберемся и нормально доедем, минут двадцать. Время хорошее, пробок нет, ночь совсем. Завтра выходной, так что сядем ужинать, не торопясь, ты восплачешь, мы его проклянем хором.

— Да ну. Его. Лучше о хорошем будем.

Четко обрисованный светом профиль Крис покачивался вместе с движениями машины. Блеснула улыбка на смуглом лице. Упала на скулу косо подстриженная прядь черных волос.

— Нелька-Шанелька, знаешь, в чем твой крупный недостаток? Сильно ты боишься всем в тягость стать. Даже мне. Ну я понимаю, Тимофею твои амурные делишки неинтересны. Мама изворчится, а после изжалеется. Но я-то тебе друг. Будешь горе внутри мыкать, а мне улыбаться натужно, я ж могу и обидеться.

— Не надо, — испугалась Шанелька, — не надо обижаться, еще чего. Восплачу. Обязательно.

— Вот опять. Восплачешь, потому что я так захотела, да? Эй, ты чего? Ты уже, что ли?

Дальше ехали молча, только Шанелька временами подвывала, между горькими всхлипами. А мимо плыли дома и дома, светили квадратиками окон. И наконец, когда Крис уже въехала в небольшой аккуратный городок в пяти минутах от кольцевой, усталая от слез Шанелька, успокаиваясь, подумала о простом. В каждом окне люди. Сколько же их. И сколько из них сейчас печалятся, по всяким разным причинам.

Она не знала, утешила ее эта мысль, или расстроила, но слезы пока что кончились, кончилась и дорога, скоро они будут сидеть в маленькой квартире Крис, совсем одни, и столько, сколько захотят. А это уже радость, пусть не самая большая. Но все равно.

В небольшой и ожидаемо уютной квартире Крис они разулись в прихожей, повесили куртки, и Шанелька прошла через комнату, оглядываясь и узнавая знакомые вещи. Те, что переехали с хозяйкой со съемной московской квартиры. Улыбалась светлому книжному шкафу, торшеру, унизанному цветными бусинами по паутине тонких лесок. Тронула пальцем вязаную рыбку с бисерными узорами, так приятно, когда-то она подарила Крис безделушку, и та не забыла, повесила на люстру, теперь цветная рыбешка покачивается, рассыпая мелкие брызги света. За прозрачными шторами светлело окно. Шанелька оглянулась на звуки в кухне и открыла балконную дверь, протиснулась в щель, чтоб не выпускать тепло, шлепая тапочками, подошла к бетонному бортику и наклонилась, разглядывая круги фонарного света над стоянкой машин, детской площадкой, а дальше — дома и крыши, а еще дальше — сплошная каша древесных крон, темных в ночном сумраке, местами прореженных фонарями. И в самой гуще, доказывая, вы не в лесу, перед глазами торчали разновысокие карандаши высоток, и черная башня технического вида.

— На твоих фотках я ее видела, — засмеялась Шанелька, когда Крис тоже встала рядом, кладя руки на металлический поручень поверх бетонной стенки.

— Да ты почти все мое видела, даже новый чехол диванный из старых джинсов. Санузел посмотришь, я там мозаику выложила, с картинкой. Сашка помогал.

— Вы молодцы.

— Теперь полжизни расплачиваться, — беззаботно отозвалась Крис, — ну что, ужин, жалобы, планы?

— Давай.

В блестящей кастрюльками кухне Шанелька ахнула, заглядывая в просторную клетку, занимающую весь угол. Из свисающего с прутьев гамачка торчал длинный розовый хвост.

— А вот он! Высочайший принц Мориёси!

— Угу. Спать изволяют. Как проснутся, изволят познакомиться с тобой лично. А пока давай жратки. Может, хочешь выпить чего? У нас тут финская водка, ликер вишневый, — Крис нырнула в холодильник, облепленный магнитиками в виде разномастных крыс и фотографиями их высочества принца крови Мориеси в разные моменты принцевой жизни.

… - еще апельсиновая настойка, и вот, остался какой-то бальзам без названия, но для унутреннего применения, с грецким орехом, подружка из Абхазии привезла.

— А молоко есть?

— Кефир.

— Хочу кефир, — согласилась Шанелька, усаживаясь рядом с клеткой и вытягивая под стол ноги, — а еще позвонить маме, нет, уже поздно, и написать Тимке смску, пусть утром уже читают.

— Еще колбаса, — перечисляла Крис, вытаскивая тарелки, упаковки и мисочки, — вкусный сыр с красивой плесенью, и я разогрею мясо с овощами.

— И полотенце, — спохватилась Шанелька, — а то я потом заленюсь совсем.

В приоткрытую форточку ванной вкусно пахло жареным мясом, Крис гремела посудой, рассказывала громко, чтоб перекричать плеск воды в душе:

— Я нам все расписала. Сейчас выходные, потом три рабочих дня, будешь приезжать сама, я с работы, и мы сразу в загул, если что, отгулов возьму, поедем подальше, в золотую осень, пока она еще золотая, я прогноз смотрела, вроде неделя почти без дождя. Халат там висит, махровый, его бери. И носки надень, ночью будет холодно, не топят еще.

Когда разомлевшая, с розовыми щеками, закутанная в большой белый халат Шанелька села, Крис подняла рюмочку с апельсиновой настойкой, тронула краем стекла фаянсовую кружку с кефиром.

— Чин-чин, за встречу. Пей свой утешительный кефир и ешь.

— Этот Дима… — начала Шанелька, ставя отпитый кефир и нацеливаясь вилкой в маринованный грибочек, но Крис махнула рукой.

— Поешь сперва. Может все не так страшно, на сытый желудок.

— Думаешь, я дома не кормлюсь совсем, — обиделась подруга, — сижу там голодная, и от этого рыдаю о Диме. Ладно, извини. Мясо улет. Расскажешь, как делала?