Шандор Ференци - [32]

<…> Попытки, поначалу неумелые, самца вводить в генитальные пути самки часть своего тела и свой генитальный секрет напоминают попытки ребенка, поначалу неловкие, затем все более решительные, добиться силой, при помощи организации эротического влечения, возвращения в утробу матери и пережить, по крайней мере частично и символически, «рождение» и в то же время как-то его «отменить». Эта точка зрения совпадает с точкой зрения Фрейда: действительно, он считает, что разные способы спаривания, наблюдаемые в животном мире, являются своего рода биологическими моделями разных форм выражения инфантильной сексуальности и извращенных практик.

<…> Эта мотивация может заключаться в стремлении восстановить потерянный образ жизни во влажной среде, содержащей питательные вещества, другими словами, вернуться к водному существованию в богатой пищей материнской утробе. Мать, согласно концепции «обратного символа», чью полезность мы наблюдали неоднократно, в действительности есть символ и частичный субститут океана, а не наоборот. Я уже говорил о том, как мы представляем себе положение вещей: подобно тому, как зародышевые клетки высших животных погибли бы без утробной защиты, как любое потомство, появившееся на свет, умерло бы без материнского ухода, — так же и все животные виды исчезли бы в момент катастрофы высыхания, если бы их выживание не было обеспечено во время адаптации к земной жизни благоприятными случайными обстоятельствами и попытками регрессии к экто- и эндопаразитической жизни. Наконец, высшие позвоночные сумели организовать внутреннее оплодотворение и внутриутробное развитие, успешно комбинируя таким образом форму паразитического существования и желание регрессии в мир Талассы.

<…> Если бы мы признали, что и оплодотворение вообще является повторением примитивной катастрофы, подобно катастрофе, находящейся у истоков оплодотворения через спаривание в животном мире, то мы, возможно, не должны были бы отказываться от нашей теории генитальности и могли бы попробовать согласовать ее с неоспоримыми данными «предгенитальной» биологии. Для этого нам достаточно предположить, что акт спаривания и акт оплодотворения, тесно связанный с первым, представляют собой слияние в единое целое не только индивидуальной катастрофы (рождение) и последней катастрофы, пережитой всем видом (иссушение), но и всех катастроф, произошедших с момента появления жизни; так, оргазм есть не только выражение внутриутробного покоя и безмятежного существования в более приятной среде, но и того покоя, который предшествовал появлению жизни, мертвого покоя неорганического существования. Оплодотворение, то есть выход, найденный в связи с предшествующей катастрофой, возможно, послужило моделью слияния в единое целое инстинктов оплодотворения и спаривания, прежде независимых. Образцовое значение оплодотворения для способа, которым индивидуум реагирует на нынешние пертурбации, не исключает гипотезы, согласно которой остатки напряжений, созданных катастрофами как актуальными, так и онто- и филогенетическими, являются для индивидуума лишь болезненными и неприятными производными и как таковые, следуя законам автономности, должны быть устранены[84].

«Противопоказания к активной технике» (1926)

(Psychanalyse III, Paris, Payot, 1974, p. 360–378)

Этим текстом отмечен конец периода, в котором Ференци проповедовал использование «активной техники». В данной статье он критикует, безо всяких уступок самому себе, метод и способы применения «активности», которую отстаивал до этого. Он констатирует ограничения и соглашается, что предпочтительнее отказаться от этой техники, поскольку она не только усиливает сопротивление пациентов, но и приводит к удовлетворению, даже усилению их мазохистских позиций во время курса лечения.

<…> До настоящего времени я не хотел углубляться в связь между повышением напряжения, вызванным техническими приемами, с одной стороны, и переносом и сопротивлением, с другой стороны[85]. Сейчас мне бы хотелось скорректировать насколько возможно это упущение и заявить со всей уверенностью, что метод активности в той мере, в какой он через отказы, давления и неприятные запреты усиливает психическое напряжение с целью добыть новый материал, неизбежно увеличивает резистентность пациента, то есть побуждает «Я» больного сопротивляться аналитику. Это в особенности касается старых привычек и черт характера пациента, торможение и систематический анализ которых я считаю одной из задач метода активности. Вышеуказанная констатация имеет не только теоретическое значение. Из нее проистекают важные практические последствия, которые, если ими пренебречь, могут помешать успеху лечения. Такое отношение «Я» к фрустрации говорит в первую очередь о том, что анализ никогда не должен начинаться с активности. Наоборот, «Я» следует долгое время щадить или, по крайней мере, подходить к нему с большой осторожностью — в противном случае стойкого позитивного переноса достичь не удастся. Активность как мера фрустрации приводит, таким образом, к пертурбации и разрушению переноса; как таковая, она, возможна в конце лечения, но при неудачном применении она неминуемо нарушит отношения между врачом и анализандом. Слишком строгое ее применение несомненно приведет к побегу больного от аналитика, так же как и грубые комментарии «диких психоаналитиков», которые отчуждают «Я» пациента своими сексуальными разъяснениями. Отсюда не следует вывод, что активность полезна только как разрушительный прием в момент ликвидации переноса; она может пригодиться и в середине лечения, если трансферентная любовь достаточно сильна; но, во всяком случае, необходим большой опыт, чтобы оценить, что можно предлагать пациенту. Молодым специалистам не следует начинать свою карьеру с метода активности, а стоит придерживаться классического метода, длительного, но из которого можно извлекать уроки. Здесь действительно существует большая опасность, о которой я говорил неоднократно. Рекомендуя этот метод аналитикам, которые, будучи уверены в своих знаниях, уже могут на него отважиться, я задавался целью внедрить в практику часть «будущих возможностей психоаналитической терапии», на которые возлагал надежды Фрейд. В руках новичка активность может спровоцировать возврат допсихоаналитических приемов суггестии и авторитарных мер.