Сезон охоты - [17]

Она жила на первом этаже. Одна в двухкомнатной квартире.

15

— У тебя фотопринадлежности имеются? Мне нужен бачок для проявки плёнки, химикаты, фотоувеличитель, фотобумага. И тёмная комната.

Она задумалась.

— С тёмной комнатой проблем нет — у меня кладовка большая. Всё остальное, я думаю, есть у соседа. Фото — его хобби.

— Сходи, пожалуйста, — попросил я.

Она с готовностью отправилась выполнять моё поручение. Я проводил её взглядом и невольно улыбнулся. Послал же Бог помощницу! Нежданно-негаданно. В конце концов я начал приходить к мысли, что это очень кстати. Куда бы я сейчас без неё?

Вскоре она притащила всё необходимое, и я с головой ушёл в работу. К вечеру отпечатал три комплекта необходимых фотографий. Один комплект отдал ей.

— Сохрани. Это гарантия моей безопасности.

Она уселась на диван и с интересом начала разглядывать фотоснимки. Потом подняла на меня глаза.

— Это очень серьёзно. Теперь я понимаю, почему вокруг тебя столько суеты.

Сложила снимки в конверт и унесла в другую комнату.

— А теперь… — начал было я, когда она вернулась.

— А теперь, — перебила она меня, — к столу. Ведь, небось, голодный.

И тут только я вспомнил, что не ел с самого утра. Желудок, разбуженный этой неосторожной мыслью, заворочался и тревожно заурчал. Если его сейчас не успокоить, он сожрёт, наверное, меня самого.

Повинуясь её жесту, я с готовностью проследовал на кухню, где меня уже ждал накрытый стол. Ассортимент блюд был невелик (котлеты с жареной картошкой, салат из помидоров с огурцами, обильно заправленный маслом, свежесваренный кофе), однако это с лихвой окупалось обилием угощений. Я с жадностью набросился на еду. И лишь после того, как несколько утолил голод, поднял на неё глаза.

Она улыбалась. Простой, домашней улыбкой. Смотрела, как я уплетаю за обе щёки, и улыбалась. А я и не заметил, когда она успела переодеться в обычный домашний халат.

— Спасибо, — поблагодарил я. — За всё.

— Меня зовут Вера, — сказала она. — Редкое имя, не правда ли?

— А я Иван.

— Вот и познакомились.

— Вера… — Я попробовал это имя на язык, повертел так и сяк, пососал, будто леденец. Поначалу показалось непривычно: у меня никогда не было знакомых с таким именем. — Послушай, Вера, откуда у тебя такая хватка? Увлечение детективными романами? Криминальными телесериалами? Может, колоритное прошлое в местах не столь отдалённых?

— Да нет, с прошлым у меня всё в порядке, никаких тёмных пятен. Это всё моя работа. Десять лет в архиве МВД.

Я присвистнул.

— Да, да, — кивнула она. — Десять лет — срок немалый. Через мои руки столько всяких дел прошло… Вот и начиталась. О таком в романах не пишут, уж можешь мне поверить. И за каждым делом, за каждой папкой — человеческая судьба, не книжная, а реальная. Сколько там крови, грязи, мерзости!.. И человеческой глупости.

Она отвернулась. Потом продолжила:

— Ты не думай, там, на улице, я со всеми такая. Грубая, резкая. Защитная реакция, чтоб не приставали. Когда живёшь одна, приходится стеной ото всех отгораживаться, иначе сожрут. Ведь защитить-то некому. Так?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Я мужик, мне проще.

— Тебе проще, — согласилась на.

— Замуж почему не выйдешь?

— Была. — Она горько усмехнулась. — Пять лет как в разводе.

— Что, мерзавцем оказался?

— Нет, напротив, он очень хороший человек. Квартиру вот мне оставил. Просто… судьба так распорядилась. Встретил другую. Разве за это можно винить?

— Жалеешь?

Она кивнула. На лицо её набежала лёгкая тень грустных воспоминаний — и оно вдруг осветилось мягким нежным светом былого счастья и вереницы прожитых в согласии лет. В уголках губ застыла улыбка, в глубине серых глаз, на самом дне, затаилась печаль.

Я невольно загляделся на неё. И на какое-то мгновение забыл о собственных волнениях и тревогах.

— Ладно, чего уж там, — тряхнула она головой, — не будем ворошить прошлое. Сам-то женат?

Я развёл руками.

— Что, и не был?

— Был. Развёлся.

В её глазах заискрились холодные колючие льдинки.

— Ага, значит, ты как раз из тех, кто бросает своих жён.

Я улыбнулся.

— Бывает и наоборот — когда жёны бросают мужей. Как ты там сказала? Судьба так распорядилась. Вот именно, судьба. Встретила другого и ушла. Как отрезала. Всё бросила, даже сына. Сейчас в Штатах, со своим.

— Жалеешь? — спросила она тихо, задавая мне мой же вопрос.

— Жалею, — признался я.

Она задумалась.

— Теперь ясно, почему я к тебе подошла. Родственную душу почуяла. Наверное, те, которых бросили, излучают что-то такое, особенное, какие-то свои флюиды, и потому их друг к другу притягивает, как магнитом.

— Наверное…

Я взглянул на часы.

— О, время-то как летит! Всё, пора за дело. Сегодня ещё много работы. И завтра не меньше. Я, кажется, видел у тебя компьютер? На ходу?

— Конечно.

— А сканер есть?

— И сканер есть.

— Интернет, электронная почта?

— Всё как в лучших домах.

— Ты умница! Я, с твоего позволения, воспользуюсь.

— Да не вопрос. Всё, что здесь видишь, к твоим услугам.

Мне потребовалось не более часа, чтобы отсканировать отпечатанные мною фотографии, запаковать полученные файлы в архив и разослать по нескольким электронным адресам.

— Вер, а Вер? CD-ROM у тебя, кажется, пишущий, так? Так, — ответил я самому себе, убедившись, что моя догадка подтвердилась. — А вот «болванки» у тебя к нему имеются? Чистые? Три штуки? Или в магазин бежать?