Сезон охоты - [18]

Шрифт
Интервал

— Не знаю, сейчас посмотрю. Где-то были какие-то.

На мою удачу, она нашла сразу пять.

— Правда, многоразовые. Пойдут? Можешь стирать с них всё.

— Пойдут, пойдут. Три штуки, больше не надо.

Ещё через четверть часа я подготовил три компакт-диска с записью тех фотографий. Открыл входную дверь, внимательно осмотрел почтовый ящик на ней, проверил замок. Вера по пятам следовала за мной и молча наблюдала.

— Работает? — кивнул я на ящик.

— А то!

— Хорошо.

Я достал один из заготовленных компакт-дисков и кинул его в щель ящика. Диск глухо ударился о его дно.

— Тайник, — шепнул я ей. — Здесь вряд ли кто будет искать. Хотя и на самом виду.

Второй диск я вручил ей.

— Сохрани. Вместе с той пачкой фотоснимков.

Третий сунул в карман собственной куртки.

— Ну вот, кажется, и всё. Не знаю, чтобы я без тебя делал, — сказал я Вере.

— До сих пор бы по «кольцу» катался.

Я рассмеялся.

— Да уж наверняка. Или медленно остывал где-нибудь на загородной свалке с дыркой во лбу… Где тут у вас ближайший телефон-автомат?

Она объяснила. Я начал собираться.

— Несколько звонков. Очень важных. Завтра может быть поздно.

— Поосторожней там, Вань, не напорись на своих таёжных дружков. Они наверняка где-нибудь в этих краях ошиваются. Думаю, мобильник они уже нашли.

Кивнув, я вышел.

16

В первую очередь я позвонил к себе домой. Так, для очистки совести: а вдруг кто-нибудь трубку поднимет? Трубку никто не поднял. Тогда я набрал номер моего соседа по лестничной клетке, Бориса Николаевича, по кличке «Ельцин», военного пенсионера, потерявшего ногу под Кандагаром. Именно Афган нас и сблизил.

— Борис Николаевич, это Иван, Рукавицын.

— Иван? — голос соседа был настороженным, недоверчивым. — Так ты ж в Сибирь укатил.

— Оттуда и звоню. Из тайги, можно сказать.

— Стряслось что?

Что-то его тревожило, я это чувствовал. Я должен был узнать — что.

— Да нет, ничего, всё нормально. Борис Николаевич, помощь ваша нужна. Я ведь когда уезжал, совсем забыл вас предупредить. Ко мне человек должен один подъехать, из Саратова, с материалами для фотовыставки. Так вы прислушивайтесь к звонкам в мою квартиру, если объявится, возьмите у него папку. О’кей?

— Сделаю. — Он надолго замолчал. — Иван, у тебя проблемы. К тебе сегодня милиция заявлялась, дважды. В штатском. Это плохо, когда в штатском, по себе знаю. Ко мне заходили, расспрашивали, разнюхивали, всё о тебе, да о твоей бывшей. Серьёзные ребята, из любого душу вытянут, уж можешь мне поверить.

— Корочки предъявляли? Ксивы, то бишь?

— А как же! Я первым делом документ проверил. Всё чисто, без фальши.

— Чего хотели?

— Прямо так они мне и сказали! Ха, от них дождёшься! Я думал, может, ты меня просветишь? Чего натворил-то, а, Иван?

— Борис Николаевич, матерью клянусь, сыном единственным — ничего! Ну что мне сделать, чтоб вы мне поверили?

— Да верю я тебе, Ваня, верю. Только к делу-то это не пришьёшь.

— Спасибо, Борис Николаевич, за поддержку. И не забудьте о моей просьбе. О’кей? Всё, мне пора. До встречи.

Я дал отбой прежде, чем он ответил. Никакого «человека из Саратова», конечно же, не существовало.

Следующий звонок был моему шефу, главному редактору газеты, в которой я работал. Звонил на мобильник, потому что в это время — девять вечера — он мог быть где угодно: на работе, в постели с любовницей, в театре с женой, в ресторане с другом детства, в сауне с криминальным авторитетом.

— Да! — рявкнул он в трубку так, что у меня в ушах чуть не вышибло перепонки. — Если у вас нет серьёзных оснований для этого звонка, то сейчас же положите трубку. Я занят!

— Основания самые серьёзные, Геннадий Иванович. Серьёзней не бывает. Это Рукавицын.

— Рукавицын? М-да… Ты сам по себе уже достаточно серьёзное основание, чтобы впредь не иметь с тобой дела. Что там у тебя стряслось? Ты хоть в курсе, что тебя менты разыскивают? Весь стол твой перерыли. Говорят, и дома у тебя уже успели побывать.

— Что искали-то? Не сказали?

Я слышал, как он усмехнулся в трубку.

— Тебя, что же ещё!

— Документы у них проверили?

— Проверил. Не дурак, поди. Сейчас с такими удостоверениями пол-Москвы ходит, только с фальшивыми. А у этих настоящие.

— Геннадий Иванович, я вам по е-мейлу кое-какие материалы сбросил, очень важные. Полчаса назад. Из-за них-то и весь этот сыр-бор, с милицией да обыском. Вы сейчас где? На работе?

— Ну… как тебе…

— Понятно. Найдите компьютер, проверьте свой почтовый ящик. Там фото, около двух десятков, и текст. Я всё описал. Сделайте несколько копий, запишите, куда хотите, на CD, флэшку, в сети где-нибудь в укромном месте сложите, чтобы никто не достал, заприте в сейф, в камеру хранения, в банк. Чем больше копий вы сделаете и чем надёжнее вы их спрячете, тем лучше. Для меня, для вас. Это страховка. И поторопитесь, Геннадий Иванович, а то будет поздно.

— На что ты меня подписываешь, Рукавицын? — загремел шеф. — Надеюсь, никакого криминала?

— С моей стороны — нет. А вот с их… Да, Геннадий Иванович, и самое главное. Попридержите пока материал, не давайте его в печать. Он пока ещё сырой, много неясного. Может быть, накопаю ещё что-нибудь, тогда пришлю. Но уже сейчас готовьтесь к тому, что это сенсация.


Еще от автора Сергей Георгиевич Михайлов
Трещина. Повесть

В фантастико-детективной повести рассказывается о судьбе случайных попутчиков - пассажиров одного из московских рейсовых автобусов, который по воле таинственных сил природы «проваливается» во временную дыру и оказывается в прошлом.


Иуда Искариот — предатель или святой

Кем был Иуда, двенадцатый апостол Иисуса Христа? Предателем, гнусным злодеем, повинным в злоупотреблении доверием и доносе? Или верным учеником, чья преданность Учителю не знала границ и чьё безграничное самопожертвование в итоге обрекло его на вечное проклятие человечества, несмываемое клеймо «иуды»?.. На эти и другие вопросы даёт ответ наше исследование, основанное, во-первых, на доскональном изучении новозаветных текстов, во-вторых, на анализе произведений целого ряда исследователей, философов, историков и беллетристов.


Трещина

Сюжет фантастической повести «Трещина» достаточно прост: рейсовый московский автобус с пассажирами следует по своему обычному маршруту и… внезапно проваливается во временную «трещину», оказываясь в далеком прошлом, отстоящем от наших дней на сто тысяч лет! Что происходит с пассажирами, по воле случая оказавшимися на исчезнувшем «Икарусе», в первобытном мире наших далеких предков, и как они выбираются из этой, казалось бы, безвыходной ситуации, Вы узнаете, прочитав эту увлекательную повесть. «Трещина» создавалась на протяжении двух лет — с 1986 по 1988 год.


По образу и подобию

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Фиолетовые ёжики

Фиолетовые ёжики. Маленькие колючие шарики из китайского города Ухань. Ёжики, несущие смерть. Они вернулись к ней шестьдесят лет спустя. Прямиком из детства. Из детских снов. Под новым именем – Корона. Хватит ли у неё сил одолеть их? Или она станет очередной жертвой пандемии массового безумия? В оформлении обложки использованы фотография и коллаж автора.


Оправдание Иуды, или Двенадцатое колесо мировой колесницы

«Оправдание Иуды» – одна из новых книг Сергея Добронравова, современного сценариста, поэта и писателя. Она посвящена предательству Иуды – древней, однако весьма актуальной и популярной теме, которую нельзя изменить, но очень хочется интерпретировать по-своему. Правда, автор книги утверждает, что у него не было желания кого-либо оправдывать. Он признается, что считает верность и предательство двумя основами человеческого бытия, а во Христе и в Иуде видит не Богочеловека и апостола, а равноправные воплощения Тезы и Антитезы. Повесть посвящена знаменитому русскому писателю Леониду Андрееву, сочинителю другой популярной интерпретации мотивов поведения Иуды.


Рекомендуем почитать
Пойди туда — не знаю куда

Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.


Один коп, одна рука, один сын

Хрупкая, как яичная скорлупа, и твердая, как бетон, — вот две стороны ее натуры. Она может часами мучиться из-за царапины на автомобиле. А может легко переехать того, кто, по ее мнению, этого заслуживает.В сумочке любимый пистолет, «магнум» сорок четвертого калибра; она прекрасно выглядит в дизайнерском комбинезоне для беременных и туфлях на высоком каблуке. На пальце кольцо с бриллиантом за сто тысяч, на запястье часы «Патек Филипп».Красивая женщина, любящая супруга, мать, ждущая появления второго ребенка.


Две коровы и фургон дури

Жизнь у молодого деревенского парня Эллиота Джексона и раньше была непростая. Впечатлительному и наделенному наследственным даром предчувствия, читающему невидимые знаки, ему хронически не везет с самой обычной работой. А тут еще лучший друг Спайк находит среди леса плантацию конопли и, недолго думая, похищает весь урожай. И для обоих друзей начинается настоящий кошмар: приятели оказываются вовлечены в чужую жестокую игру.


«Тобаго» меняет курс ; Три дня в Криспорте ; «24-25» не возвращается

События, описываемые в приключенческой повести «Тобаго» меняет курс», относятся к периоду присоединения Латвии к Советскому Союзу. В центре повествования — команда торгового латвийского судна «Тобаго», находящегося во время этих событий в океанском плавании.«Три дня в Криспорте» — приключения советских моряков в зарубежном порту.«24–25» не возвращается» — повесть о поиске преступника.Авторизованный перевод с латышского Юрия Каппе.


Покойся с миром

В прошлом международный преступник, а ныне почтенный торговец предметами искусства, он просыпается утром и обнаруживает у себя в доме труп. Бывший подельник Овидия Уайли заколот снятым здесь же со стены коллекционным кинжалом. Разумеется, это выглядит очень странно. Но еще более странно звучит предложение появившегося вскоре агента ЦРУ.Овидий должен внедриться в Ватикан и оттуда выйти на след священника, исчезнувшего вместе с огромной денежной суммой…


Знаменитые киллеры, знаменитые жертвы

…Наёмный убийца, или киллер (от англ. killer) — человек, совершающий убийства за материальное вознаграждение от заказчика. Такие убийства называются заказными, и большинство законодательств мира считают виновными в них и исполнителя, и заказчика….Энциклопедический словарь.