Серый как пепел - [6]

— Сумасшедший дом, — раздраженно пробормотал Уоррен, демонстративно не принимавший участия в общем шуме.

Он лежал на своей койке, заложив руки за голову, и носком ноги отбивал что-то замысловатое в воздухе.

— Вроде того, — сказал Эндрюс, прижимая к себе пад, чтобы его случайно не разбили. — Все на взводе. А ты чего такой спокойный?

— Меня отчисляют, — сказал Уоррен.

Эндрюс сочувственно присвистнул.

— За что?

— По зрению, — деланно равнодушно ответил тот. — Генетически обусловленная близорукость. Вчера заключение дали. Минус три за три месяца. Лаудер первым подписал обходной и укатил, ну а после него кто будет возражать? Так что я теперь птица вольная, раскодировался только что. Завтра домой.

— Ты же отличник.

— А ему плевать, я-то в его любимчиках никогда не был, — зло засмеялся Уоррен. — Да и черт с ним. В медицинский пойду, по семейным стопам. У меня есть способности.

Эндрюс подумал и кивнул.

— Логично. И тяжелее, чем тут, не будет.

— Тебя-то как сюда занесло? Легче ничего не нашел?

— Выбора особенного не было, — честно сказал он. — Либо сюда, либо в биоассенизационное у нас на планете.

Он уклонился от летящего в его сторону справочника по низкочастотному регулированию и снова выпрямился.

— Тут казарма, удобно. Отчим не цепляется, свободы больше.

— Ясно, — усмехнулся Уоррен. — Ладно, Головастик, я тебе по дружбе один секрет открою, мне теперь все равно, а тебе еще может и пригодится. Есть место, где можно тихо и спокойно позаниматься, и еще парочка бонусов имеется. Возьми с собой еду и плавки, утром покажу, пока все спят.

Эндрюс выжидательно посмотрел на Уоррена, но тот не стал ничего пояснять, потому что Стюарт начал жадно прислушиваться к их разговору, и Уоррен демонстративно отвернулся.

За курсантами в праздничную неделю особенно никто не наблюдал, основным требованием было не покидать территорию училища, и если оно выполнялось, в подробности никто не лез. Основная масса преподавателей на это время разъезжалась, за учащимися присматривали дежурные офицеры, которые сдавали рапорты ротным командирам очень формально и обозначали только из ряда вон выходящие события. Питались курсанты самостоятельно и в свободном режиме.

Лаудер вернулся раньше, чем планировал, принял рапорт о своей роте поздно вечером, полистал его и отбросил в сторону — происшествий не было. Он собирался принять душ с дороги и был в халате, когда в его дверь постучали. Часы показывали половину десятого, и Лаудер решил, что явился кто-то из соседей с очередной просьбой помочь избавиться от головной боли. К нему часто обращались по вопросам здоровья, и доктор Ващанников сетовал, что тот отбивает у него хлеб своими рекомендациями. Впрочем, это не останавливало добряка от того, чтобы пропустить рюмку-другую вечерком у Лаудера в гостиной.

Открыв дверь, вместо доктора он увидел на пороге Креббера.

— Извините, сэр, — пробормотал Креббер, во все глаза глядя на халат, — я не вовремя.

— Мягко говоря, — согласился Лаудер, посмотрев на часы, и решив, что соблюдать субординацию в халате будет забавно. — Почему не спится? Отбой был в девять.

Креббер поднял глаза.

— Эндрюс пропал, — выдавил он.

Лаудер жестом велел ему войти и закрыл дверь.

— Что значит пропал?

— Он не ночует в спальне, не приходит в столовую.

— Покинул территорию училища?

— Нет, нет, — Креббер отчаянно замотал головой, отводя такие страшные подозрения от Головастика — за это грозило отчисление. — Мы спрашивали на проходной, он не отмечал пропуск, и нарушений периметра не было.

— Сколько времени он отсутствует?

— Четыре дня, — убито сказал Креббер.

— Ясно, — Лаудер встал, еще раз пробежал глазами рапорт, в котором не было ни строчки о пропаже Эндрюса. — Почему дежурный офицер не в курсе?

Креббер опустил глаза и судорожно вздохнул. Лаудер посмотрел на его красные уши и понял, что спокойная ночь отменяется.

— Жди здесь, — приказал он.

Лаудер вошел в спальню и включил свет.

— Рота, подъем! — рявкнул он.

Сонные курсанты в трусах автоматически повыпрыгивали из кроватей и выстроились шеренгой вдоль стены, волками глядя на Креббера, маячившего за спиной у Лаудера. Эндрюса среди них, само собой, не было.

Девилер, Тейлор, Грегори, Вайз, Стюарт, Джонсон, Такэда, Мартинес.

— Где Эндрюс? — спросил Лаудер.

Курсанты молчали, поглядывая друг на друга.

— Вайз?

— Не знаю, сэр, — ответил порядком струхнувший Вайз.

— Грегори?

— Не знаю, сэр, — эхом повторил тот за Вайзом.

— Значит, никто не знает? — задумчиво сказал Лаудер. — Поставим вопрос иначе — кто и когда видел его последним?

— Мы все его видели, сэр, — вдруг сказал Такэда. — Это было за день до отъезда Уоррена, четыре дня назад. Ничего странного мы не заметили, он вел себя как обычно.

— Что он делал?

— Ложился спать вместе со всеми.

— Еще информация? С кем разговаривал, о чем?

— Он разговаривал с Уорреном, — неожиданно сказал Стюарт. — Я слышал, что Уоррен велел ему взять еду и плавки.

— Зачем? — обернулся к нему Лаудер.

— Не знаю, сэр, — испуганно ответил Стюарт. — Они потом перестали разговаривать, а утром их уже не было. Уоррен уехал в тот же день.

Лаудер обвел взглядом замерзших курсантов. Для купания сейчас был не сезон, да и моря поблизости не имелось, как и реки или озера. Если где-то и могли пригодиться плавки, то в искусственном водоеме. На территории училища было два бассейна — один спортивный, другой имитирующий глубоководную среду. Кроме этого была преподавательская сауна со спа-центром, но там каждый день было оживленно, и болтающегося без дела курсанта сразу заметили бы. Хотя с Головастика станется купаться по ночам, а днем отсиживаться на чердаке.