Серебряный ангел - [120]

Что ж, Консуэла Мондрагон еще напомнит о себе этой парочке, этим голубкам. Не сегодня ночью, конечно, потому что сегодня Ник уже ни на что не годен.

В соседней комнате что-то сонно пробормотал ее отец, после чего раза два всхрапнул и опять затих.

— Две комнаты и два пьяницы, — сказала Консуэла, подняв стакан и отпив из него большой глоток виски. Как она и думала, Ники купил самое дешевое виски.

Поплотнее укутавшись в шаль, она взяла бутылку с виски, свой стакан и вышла на крыльцо.

Ночь была теплая, и спать на крыльце будет совсем не холодно. Тем более, с шалью на плечах. И с виски.

Девушка забралась в гамак, подвешенный на крыльце, поплотнее закуталась в шаль и прошептала:

— Что ж, сегодня моей комнатой будет крыльцо. А значит, у нас в доме теперь три комнаты и трое пьяниц.

Брайди и Таг вынуждены были подниматься в «Шмель» пешком, так как один из братьев Маккри оказался слишком пьяным, чтобы привести в действие свое изобретение, другого же брата они так и не нашли.

Поднимались они вверх ужасающе медленно. Брайди всю дорогу молчала, чувствуя себя душевно опустошенной и физически разбитой. Она двигалась, как во сне, вяло переставляя ноги, и поняла, что они подошли к лестнице лишь тогда, когда Таггарт положил ее руку на перила и, приобняв, повел за собой.

— Брайди! Брайди, мы пришли.

Девушка не имела сил что-либо сказать. Она лишь подняла глаза и посмотрела на него.

— Милая, — повторил Таг мягко, — мы стоим перед «Шмелем». Ты будешь ужинать в столовой или мне проводить тебя в твою комнату?

Брайди собралась, наконец, с силами и пробормотала:

— Мне все равно.

Таг открыл дверь отеля и завел девушку в холл. Заметив, что к ним направляется вдова, он крепко обнял Брайди и сказал:

— Рут, она ужасно устала. Пришли, пожалуйста, ужин в ее комнату.

Через несколько минут, преодолев длинный коридор первого этажа и валясь с ног от усталости, они остановились перед нужной дверью. Таггарт открыл ее и та, словно сострадая им, моментально распахнулась.

Как сквозь сон, Брайди почувствовала, что ее усаживают в кресло. Все вокруг плыло перед ней, словно в хороводе, и единственное, на чем она смогла сосредоточить свое внимание, оказались ботинки, в которые она была обута. Какие они грязные и разбитые! Учитель верховой езды вряд ли остался бы в восторге, увидев такую жуткую обувь. Он брюзжал бы из-за этого целый день. В голове Брайди мелькнула мысль, что ей во что бы то ни стало нужно сейчас спуститься вниз и почистить ботинки. Однако, должно быть, уже пора идти читать тетушке Мойре. Но она так устала, так устала…

Как сквозь тугую пелену, Брайди слышала чьи-то шаги по комнате, стук открываемой и закрываемой двери, приглушенные голоса, но не ощущала ни себя, ни времени, ни пространства, ни даже аппетитных запахов, распространявшихся по комнате.

Все окружающее казалось ей чужим и нереальным, будто это был выплывший из забытья отрывок спектакля, который она видела в театре много лет назад.

Но Боже мой, ботинки! Эти ужасные ботинки! Где, интересно, и каким образом, она умудрилась их так вымазать!

Но кто это ее трясет?

— Брайди! Брайди, посмотри на меня! Брайди, я не хочу этого делать…

А потом раздалась звонкая оплеуха, и девушка почувствовала боль. Неужели больно ЕЙ? Ее щеке? Раздался еще шлепок, и на этот раз Брайди уже не сомневалась, что ей залепили пощечину.

— Довольно! — вспыхнула она.

Таггарт сделал, на всякий случай, шаг назад и, едва не налетев на низкий столик, уставленный тарелками, успел вовремя отскочить в сторону.

— Вот теперь я узнаю мою Брайди, — сказал он. — Капризную и раздраженную.

Брайди поднесла руку к щеке. Она горела, и до нее больно было дотронуться. Девушка невольно сморщилась.

— Если бы я знала, что ты собираешься ударить меня еще раз, я ни за что не пригласила бы тебя ужинать.

— Надеюсь, ты простишь меня?

— Я еще подумаю, — сказала Брайди, изо всех сил пытаясь сохранять хмурый вид.

Рассмеявшись, Таг опустился в кресло напротив.

И тут ее взгляд упал на столик, уставленный тарелками с едой, и она тотчас же забыла о своей щеке.

Ветчина, фасоль, картофель…

— Вдова была здесь? Это все она принесла?

Таггарт кивнул и поставил перед Брайди тарелку.

— Тебе станет гораздо лучше после того, как ты немного поешь. — И когда она потянулась было за бисквитом, легонько стукнул ее ложкой по руке. — Мадмуазель, вас что, воспитывали в конюшне? — Произнес он нарочито строго. — Намажьте его сначала медом.

Когда он передал тарелку с жареной ветчиной, заманчиво поблескивавшей аппетитной, хрустящей корочкой, Брайди уже успела затолкать в рот половинку нежнейшего бисквита, и на протяжении последующих нескольких минут разговор их ограничивался фразами типа: «Ммм», и «Передай, пожалуйста, масло».

Она, в мгновение ока, уничтожила содержимое своей тарелки и с довольным видом откинулась на спинку кресла.

— Наелась? — поинтересовался Таг, отправляя в рот очередной кусок жареной ветчины.

Брайди отрицательно покачала головой, слегка ослабляя ремень на брюках.

— Просто отдыхаю между блюдами.

Он достал из кармана рубашки несколько конвертов и после минутного колебания вручил девушке один из них.