Сердце - [4]
— Том… А я ведь…
Дмитрий Иванович вздохнул и потянулся к холодильнику.
— Нет там больше пива! — жёстким тоном сказала Тамара Николаевн и ладонью прижала приоткрывшуюся было дверцу.
— Я… это…
И Дмитрий Иванович закашлялся мелким, неровным кашлем.
— Что, опять помирать будешь? — с пришедшей всё-таки (вслед за раздражением) иронией спросила Тамара Николаевна.
Нехорошо, нехорошо и опасно, когда женщина обретает способность иронизировать. Женская ирония — не насмешка. Плохо это, совсем плохо…
— Нет, Том, не помирать. Только не легче. Совсем не легче…
Он замолчал и слушал тихие ходики, что считали свои минуты в тёмном коридоре, да долетавшие изредка слабеющие басовитые перекаты дальнего грома.
— Ну, чего? — не выдержала странного этого молчания Тамара Николаевна. — Вот так всю жизнь резину и тянешь.
— Не люблю я тебя, Тамар, — решился, наконец, признаться Дмитрий Иванович.
Тамара Николаевна, приготовившаяся услышать нечто ужасное (а не этот совсем уже младенческий лепет) всплеснула руками и с удивлением воскликнула:
— Вот ведь тайну какую выдал! А то и так не видно было!
— Да нет, серьёзно я…
— А тебе серьёзно вот что скажу, — прервала его Тамара Николаевна. — Или перестань меня доводить речами своими, или я точно тебя сдам куда следует. Чтобы мозги твои в порядок привели. Ты уже, смотрю, года два как свихнулся! И детям скажу, что отец у них…
— Странно всё как-то, — будто и не слыша её, прошептал Дмитрий Иванович. — И тебя не люблю, и даже детей уже не…
— Себя только любишь! — прикрикнула на него Тамара Николаевна.
— Нет, Том, — грустно ответил Дмитрий Иванович. — И себя тоже вот не люблю. Не хочется. Не хочется ничего. Я когда-то думал, что в жизни у меня всё по-другому будет. Какая-то иная жизнь должна быть, не та, что теперь… Ведь для чего-то мозги есть, глаза. Душа, наверное, тоже есть. Есть душа, Тома?
— У тебя-то?!
— Нет, ты не ругайся, — тихо говорил Дмитрий Иванович. — У меня, допустим… Должно быть, есть. Если мне вот так спокойно не живётся, так уж верно душа есть. Может быть душа у водителя троллейбуса? Или у механика из автопарка? Или вот у Семёна, что машину у меня купил? Или у Исмаила, что пивом торгует? Знаешь, платка у него возле перехода…
— Ты к чему это? — обеспокоено спросила Тамара Николаевна. — К чему ты мне всё это?..
— Вот я и думаю, — продолжал, не слушая её, Дмитрий Иванович (и голос его стал твёрдым и резким, будто решил Дмитрий Иванович сотворить что-то бесповоротное и неожиданное, и обретённая им только что решимость стала уже менять бесповоротно всю его жизнь). — Думаю, Тома, что душа у меня есть. А кому она нужна, душа эта? Тебе она нужна?
— Ну, это…
— Нет, — ответил за неё Дмитрий Иванович. — Тебе не нужна. Точно говорю, Тамар. Правда это, ты не обижайся. Деньги тебе нужны, или просто потому что «принято так». Ведь принято так, семьёй-то жить? Или привычка просто такая. И у всех привычка… У детей даже, и то привычка — отцом меня видеть. Или не видеть, считать просто… А так ли уж нужен я им? Или тебе? Или себе самому? У меня ведь у самого привычка к себе. А долго ли можно на одной привычке жить? Я ведь, Тома, в один нехороший день задумался над этим. К зеркалу подошёл и посмотрел на себя. Конечно, ничего там такого не увидел… Майка вот эта, штаны обвисшие… А вот странно стало, что такой тип на свете живёт. Кто он? А? Кто он такой? С чего это он думает, что жить должен? Вот не будь его… Так, на самую малость, изменилось бы хоть что-нибудь? Понимаю, что глупость сговорю. Глупый, то есть, вопрос. И так ясно, ясно до вот этой вот нудной сердечной боли, что ничего, совсем ничего не изменится. И если я совсем бы не родился… Разве только муж у тебя, Тамара, был бы другой. В той же майке… И жили бы вы с теми же криками и ссорами. Мирились бы потом, конечно, куда же без этого… И дети были бы. И всё остальное. А если б и его не было? Вот задумался над этим… и так стало… Чьё же я место занимаю, Тома? Ничьё, видно. И он, другой, будь он вместо меня, он бы тогда чьё место занимал? Ничьё! Как же жить-то так, Тамар? Один — никто и ничто, второй… и сколько таких? Все? Или другие есть? Нет, наверное… Нет… Вот так и получается, что все мы неповторимые, у всех у нас души есть, да толку от этого… Или нет ничего этого — души и прочей селезёнки? Только кажется, только чтобы выделяться среди пыли…
— Знаешь, супруг дорогой, — сказала веско Тамара Николаевна, оправившись от минутного шока, вызванного этим неожиданным монологом прежде молчаливого и косноязычного супруга. — А не пошёл бы ты с мыслями такими? Далеко бы не пошёл? На хер, допустим? Если уж ты действительно спятил, то нечего меня в фантазии свои дурацкие впутывать! Я ещё сомневалась, нормальный ты или нет. Теперь уж чего сомневаться — псих! Псих и есть! И правильно сделал, что машину продал — нечего дурака такого за руль пускать. Неизвестно, чего ты сотворишь в таком состоянии! Знаешь, с такими разговорами ты мне точно не нужен. Заберут тебя когда-нибудь, на старости лет будешь в палате с психами сидеть — вот и будет тебе жизнь на пенсии! Душа у него, видите ли!..
«Вот стучит внутри, вот здесь…» — подумал Дмитрий Иванович.
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Представленные в сборнике произведения, при всей кажущейся их разноплановости, объединены одним: все герои находятся в добровольной или вынужденной изоляции от общества. Но они отделены не только от мира, но и разделены в душе своей — и старый алкоголик Михалыч, и обитатель районного городского кладбища вампир-неудачник Семен Петрович, и некрофил-романтик, и загнанный безжалостными охотничьими облавами в нору наивный философ-заяц…Они живут в мирах, которые поражены одиночеством, словно болезнью. Кто-то пытается найти лекарство от этой болезни.
Роман Александра Уварова «Ужин в раю» смело переносит в новое столетие многовековой традиции «русского вопрошания»: что есть Бог? Что есть рай и ад? Зачем мы живем? — и дает на них парадоксальные и во многом шокирующие ответы. На стыке традиционного письма и жестокого фантасмагорического жестокого сюжета рождается интригующее повествование о сломленном ужасом повседневного существования человеке, ставшем на путь, на котором стирается тонкая грань между мучеником и мучителем.
![Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/fc/fc39a5abae6443457fe1ac7d2fcc954d4e486557.jpg)
Сергей Михайлович Беляев родился в 1883 году в Москве. Получил медицинское образование. На протяжении всей жизни С. Беляев работал врачом и одновременно занимался литературной деятельностью.Печататься начал с 1905 года, писал очерки, рассказы. После революции сотрудничал в РОСТА.Первое крупное произведение С. Беляева «Заметки советского врача» вышло в свет в 1926 году.С середины двадцатых годов С. Беляев начинает писать научно-фантастические произведения. Им созданы романы «Радиомозг» (1928 г.), «Истребитель 2z» (1939 г.), «Приключения Сэмюэля Пингля» (1945 г.), повесть «Десятая планета» (1945 г.) и другие произведения.В 1953 году Сергей Михайлович Беляев умер/.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Зря я про телеграмму сказал. Не подумал…– Не волнуйся. Всё в порядке. Это не от мамы. Это Марат так шутит. В гости нас приглашает на следующей неделе.Выпив две кружки крепкого чая, я сходил в спальню и, не удержавшись, поцеловал спящую жену. Потом без всяких усилий взмыл к потолку и вылетел через приоткрытую створку лоджии…».
Сейчас об этом мало кто помнит, но еще каких-то 30 лет назад фантастику читали все – от пионеров до пенсионеров. И вовсе не потому, что авторы звали в технические вузы или к звездам. Читатели во все времена любили интересные истории об обычных людях в необычных обстоятельствах. Николай Горнов, омский журналист и писатель, – один из немногих, кто это помнит. И до сих пор не разделяет фантастику и литературу. Написанные за последние пять лет тексты, составившие его третью книгу, в сегодняшнем понимании трудно назвать фантастикой.
В издание вошли избранные фантастические и приключенческие рассказы поэта и беллетриста В. Франчича (1892–1937). Эти яркие и своеобразные произведения, затерянные на страницах забытых журналов, никогда ранее не были собраны в отдельную книгу и переиздаются впервые. В приложении — переведенный и обработанный Франчичем рассказ У. Стила и рецензия на его посмертно изданный на немецком языке роман.