Сердце - [6]
В тот день Господь был милостив — не дал умереть от жары (послал посредине дня недопитую кем-то и оставленную в кустах у железной дороги бутылку пива), предупредил дальним громом о подступающей грозе и увёл куда-то проклятых подростков с их страшным, тугим, звенящим, каменным в лихом ударе футбольным мячом.
Фёдор помолился бы Господу (молиться Фёдор умел! Были времена — он и в церковь ходил… ту, салатно-зелёную с золотыми гранёными куполами, что на проспекте). Но Он запретил. И молиться, и в церковь ходить.
Потому, что это отвлекает.
От чего отвлекает хождение в церковь и кому может помешать корявая и тихая его молитва — Фёдор понять не мог. Но подчинился.
Потому, что Он необычайно умён. Велик. Грозен. Всесилен.
Даром, что живёт в подвале и спит… Нет, не на картонках от коробки, в которой когда-то был телевизор…
Какой телевизор?
— Сам… сунг… сунг…
— Сам суй! — радостно выпалил Фёдор и захихикал, довольный немудрящим своим остроумием.
Молния сверкнула над школьной крышей и через мгновение тяжёлый, раскатистый, оглушающий, динамитный удар грома обрушился на кудлатую и белую от пыли бомжовую голову.
Фёдор испуганно сжался и, воровато оглядевшись по сторонам, торопливо перекрестился.
— Да ладно, ладно тебе… Шучу я…
…Спит он на куче преющих от подвальной сырости тряпок, потерявших цвет, насквозь пропитавшихся Его мочой, потому что Он не человек какой-нибудь презренный, чтобы вот так запросто, по нужде из подвала выходить.
Потому, что Он — не человек…
«Вот Он узнает, что крещусь… И что собакам разрешаю в помойке рыться».
Он не любит собак. И глаза у Него…
Бр-р! Ливень-то какой!
Фёдор окончательно проснулся. И понял, что за полминуты пробуждения своего успел изрядно вымокнуть. Расползшаяся от дождя картонная коробка противно хлюпала и быстро темнела от заливавшей её воды.
«Ничего».
Фёдор хотел было вскочить, но вовремя вспомнил про незалеченный за лето радикулит (конечно, спать на чём попало… считай — на земле… нет, был весной старый матрас, да отобрали Никифор с Людкой… молодые, заразы, здоровые… отобрали — пялить друг-друга под кустами, кобель с сукой! чтоб им сдохнуть!).
Поэтому он встал медленно, жалея поясницу и почти не сгибаясь. Сначала — на четвереньки, потом — медленно, медленно вверх.
Натянул коричневый свитер на голову и побрёл к навесу над входом в школу.
В подвал он не пошёл. Во-первых, далеко. Пока добредёшь (а бежать — нет, не получиться, возраст не тот) — вымокнешь.
Во-вторых, Он не велел Его сегодня беспокоить. Только если найдётся больной…
«А меня-то ты не лечишь», — горестно прошептал Фёдор.
И снова боязливо огляделся по сторонам.
Кто Его знает? Может, Он и мысли читать умеет. Говорил, вроде, что умеет…
Больше всего на свете Фёдор боялся побеспокоить Его.
И потому побрёл пережидать грозу под навес.
Голова поспела к ночи, распухла, из глаз закапал тёмный, будто вишнёвый, сок.
Боги этого странного мира говорили с ним, но не хотели видеть его. Они прятались за трубами, верещали мерзко, показывали острые белые языки, скалили жёлтые зубы.
Они бежали в серые сплетения труб. Цеплялись когтями за коричневое небо, небо в мелких трещинах, небо осыпалось пылью.
Было весело и легко.
Странный мир, но весёлый и чистый.
Хотелось спать.
На пятом временном отрезке поступил вызов экипажу спасателей.
Горне Аллеон переключился на канал экстренной связи.
Хвала владыкам неба, электрические разряды в атмосфере планеты не стали помехой для сообщений с базы.
«Конечно, не стали, — удовлетворённо отметил Горне. — Мы ещё и не такое видали за четыре жизни наших странствий! Вот, помню, в звёздной системе Легны такая планета попалась… Кажется, вторая по удалённости. Вот там бури были! Это даже не сравнить…»
— Сообщение с базы, — заметил Маде и подал командиру прозрачную пластину, на которой прыгающий рубиновый луч переговорного устройства мгновение назад вырезал линии срочного сообщения.
— Вовремя, — радостно булькнул Горне. — Я начал было скучать, раздражаться и… И вот, пожалуйста — боги не оставили нас даже здесь, на окраине цивилизованного мира. Какая приятная, милая. Прозрачная, тёплая пластинка! Да, я знаю, что это всего лишь термическое воздействие. Не надо мне подсказывать, Маде! Но, поверь мне, это особое тепло. Тепло надежды на скорое возвращение… Ник чему показывать язык, я и без того осторожен в словах своих! Но я… Нет, я чувствую, чувствую, что есть для нас хорошие новости. Так, посмотрим…
«Отмена… поисковой… свяжитесь…»
— Ну, вот, — сказал Горне. — Что я говорил? У меня ведь предчувствия. Интуиция! И она меня, в отличие от нашей техники, никогда не подводит. Никогда!
— Что там? — спросил Маде.
Его, как младшего по званию, так и не обучили чтению кодовых полосок, применявшихся для таких вот срочных сообщений, потому он в глубине души завидовал командиру и мечтал обучиться тайком великим командирским премудростям, а там и сдать тест первого пилота, а там… Но т-с-с! Этих командиров, кажется, обучают ясновидению, телепатии и прочей магической дряни… Осторожней надо с ними быть, осторожней!
— Просят срочно связаться, — торжествующим тоном выпалил Горне. — Просят! Срочно! И дают сигнал отмены для поисковой операции. Чудо! Нам не нужно выбираться наружу, не нужно бродить по этим дикими краям, рискуя встретиться с местными дикарями и чудовищами, которые (чувствую это, а предчувствия мои всегда верны, в чём и ты, друг Маде, смог сейчас убедиться) непременно населяют эту планету. Не нужно…
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Роман Александра Уварова «Ужин в раю» смело переносит в новое столетие многовековой традиции «русского вопрошания»: что есть Бог? Что есть рай и ад? Зачем мы живем? — и дает на них парадоксальные и во многом шокирующие ответы. На стыке традиционного письма и жестокого фантасмагорического жестокого сюжета рождается интригующее повествование о сломленном ужасом повседневного существования человеке, ставшем на путь, на котором стирается тонкая грань между мучеником и мучителем.
Представленные в сборнике произведения, при всей кажущейся их разноплановости, объединены одним: все герои находятся в добровольной или вынужденной изоляции от общества. Но они отделены не только от мира, но и разделены в душе своей — и старый алкоголик Михалыч, и обитатель районного городского кладбища вампир-неудачник Семен Петрович, и некрофил-романтик, и загнанный безжалостными охотничьими облавами в нору наивный философ-заяц…Они живут в мирах, которые поражены одиночеством, словно болезнью. Кто-то пытается найти лекарство от этой болезни.
Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.