Сердце-озеро - [18]

На-ка кружку да пей в охотку.

Дядька пьет. Дядька смотрит колко:

— Слышь, дружки? Обмозгуйте толком.

Парни поняли с полувзгляда:

Дело трудное сделать надо!

Дядька бровью повел с опаской,

Будто делом, занялся пляской.

Вышли трое. Как на параде.

Пленный спереди, двое сзади.

Банда ревом троих встречает,

Хмель ей головы врозь качает.

Дядька пуще других хохочет,

Кукарекает, словно кочет.

— Будет праздничек вам на славу!

Приглашает в избу ораву:

В хату втиснулись в шуме-гаме,

Заплетаются сапогами.

Дядька двери припер:

                                  — В порядке!

Дядька — хлопцам:

                              — Давай, ребятки!

Две гранаты. В окошке грохот.

То ли визг, то ли смертный хохот.

В очумелых бандитов пули

Карабины в упор воткнули.

Пленный тащит солому к дому,

Дядька спичку сует в солому.

Зори мечутся по-над крышей.

Ни один из дверей не вышел.

А шестнадцать копыт веселых

Забивают ковыль в проселок.

Вьются зори червонным хмелем,

Скачут четверо к темным елям.

ТРУБАЧ С МАГНИТ-ГОРЫ

Памяти поэта — первостроителя Магнитки

Александра Ворошилова

Старая кинолента

На экране лопаты мелькают.

Стройка — в штурме ударных атак.

— Это техника съемки такая, —

Поясняет какой-то чудак.

Да вглядитесь вы зорче в эпоху,

Что легенды живые таит,

У грабарки побудьте немного —

Та телега в музее стоит.

Отскребли с нее глину и деготь,

Натянули на стойках канат,

Под табличкой «Руками не трогать!»

Уникальный застыл экспонат.

Нет, не все они глухи и немы —

Вещи, снимки, да грамот листы,

Да на блеклых страничках поэмы —

К нашим дням голубые мосты.

Вот один. Протянулся в полвека.

Он надежен, пройдем по нему

К той площадке, к началу разбега,

К первым факелам, срезавшим тьму.

Каждый пламень особенным светом

Человека труда одарил —

Землекоп становился поэтом,

Потому что он чудо творил.

И сквозь ленту из Госфильмофонда

К нам горячие тянут лучи

Чудотворцы великого фронта —

Запевалы, бойцы, трубачи.

Проводы

Туча грозовая

Над Магнит-горой

Саньку вызывает

На веселый бой.

Шлет бригаду ладную

К майской той грозе

Сталинградский тракторный

С маркой СТЗ.

Батька — цех кузнечный —

Обнялся с сынком,

Машет мать Донетчина

Издали платком.

— До свиданья, тракторный!

Парень говорит. —

Сварим сталь с ребятами,

Коль башка сварит,

И тебя, как родича,

Наградим металлом,

Только вот заводище

Выстроим сначала.

У моста над Волгой

Свистнул паровоз,

Сто ребят бедовых

Далеко повез.

Жмет он до Урала,

Чубом шевеля.

Поминай как звали

Саньку-коваля!

„Пятьсот веселый“

То станции, то села,

То степь, то городьба.

Стоит «пятьсот веселый»

У каждого столба.

Трясись на третьей полке —

Куда тебе спешить!

Успеешь память толком

До дна разворошить:

Сиротство и подвалы,

Трущобы и вокзал.

Лохмотья и облавы,

Объедки и базар.

Шпанята, как волчата,

Но Санька, хоть и мал,

Задумывался чаще,

Побольше понимал.

Ему бы в руку шашку,

Ему бы скакуна —

Тогда б узнала Саньку

Родная сторона!

Он справа бы — по Ангелу,

А слева — по Махно,

Деникина и Врангеля

С Петлюрой заодно —

Всю сволочь порешил бы,

А сам бы жил да жил…

И лично б Ворошилов

Трубу ему вручил

И дал еще в награду

За мужество в бою,

Как названному брату,

Фамилию свою…

И скачут, скачут кони

За поездом вослед.

Опять, как на ладони,

Легли странички лет…

Где ночи беспризорные,

Вокзальные торцы?

Пророс он травкой сорною,

А вышел в кузнецы.

Не мчался с эскадроном

В атаку, в полный мах —

Всех белых да зеленых

Давно разбили в прах,

А выпало мальчишке

Ученье, детский дом

Да книжки, только книжки

О времени крутом.

А может, будет круто

И там, в степи другой,

Где ждут тебя редуты,

Товарищ дорогой,

Неистовые схватки

Невиданной поры,

Холодные палатки

И жаркие костры!..

Стучит «пятьсот веселый»,

Ведет минутам счет,

Трясется в изголовье

Фанерный сундучок,

А в нем все те же книжки,

Да шапка, да порты,

Да трубачи на крышке

С картины, как с мечты.

Пора была другая!

Другая? Ну и что ж?

Трубач, который с краю,

На Саньку так похож!

…То кручи, то озера,

То елок хоровод.

Стучит «пятьсот веселый»,

Труба в поход зовет.

Шапка

В тамбуре шатко,

И холод, и мгла.

Вспомнил про шапку,

Проверил — цела.

Жаль потерять —

Не ценой дорога:

В ней землячок

Уходил на врага.

Как-то с получки

Забрался коваль

В гущу толкучки,

Где злыдни да шваль.

Санька глядит

На развалку с тоской —

Хоть бы бушлат

Продавался морской!

Хоть бы тельняшка

Да пара сапог!..

— Добрую шапку

Не надо ль, сынок?

— Панскую?

— Что ты! —

Старуха скорбит. —

Сын, партизан,

В этой шапке убит.

В память о сыне

Досталась она,

Только в дому

Ни муки, ни пшена.

Отдал червонцы,

Обновку прижал.

Вешнее солнце

Раздуло пожар.

В шапке до ночи

За книжкой сидит,

Сны боевые

Под шапкой глядит.

Утром

Глаза в стенгазету

Скосил:

Хлопцы Магнитку

Берут на буксир!

Саньке поручен

Листок боевой.

Пишет:

«Построим

                 гигант мировой!»

Магнит-гора

Полозит поезд полозом,

На степь метет пары,

Обматывает поясом

Безлюдные бугры.

У станции Буранная —

Не вьюги белизна,

А в жаворонках ранняя

Уральская весна.

Вагончики качает

Раскатное «ура!»

Рабочих привечает

Магнитная гора.

Двумя горбами круто

Вдавилась в облака,

И распирают руды

Ковыльные бока.

Шипит «пятьсот веселый»,

Придерживает ход.

— Ну, вот вам, новоселы,

И город, и завод!

Завод уже размечен

Квадратами траншей,

А город засекречен

В рулонах чертежей.

Сегодня, комсомолия,

Иди на штурм реки,

Пускай взыграет море

Природе вопреки.