Сербия в Великой войне 1914 – 1918 гг - [89]

Противоречия в позициях союзников и сербского правительства разрешились только в конце лета 1916 года. Столкнувшись с незыблемой позицией Сербии и необходимостью начать на Солунском фронте наступательные операции, которые невозможны без участия сербской армии, союзники уступили по всем вопросам политической природы. Вопрос командования, между тем, красноречиво иллюстрировало содержание телеграммы генерала Жоффра, отправленной 14 августа 1916 года генералу Саррайлю, главнокомандующему Солунским фронтом: «Вы командуете от имени наследника престола Александра и сил союзников». Полномочия, возложенные на союзников, были немалые. Генерал Саррайль «от имени наследника престола Александра» определял задачи, цели, зоны активности, время совместных действий и операций, при этом, упорно сопротивляясь всем требованиям союзников, сербское правительство смогло сохранить формальную независимость сербского Верховного командования и верховного главнокомандующего Александра Карагеоргиевича в вопросах политики и управления войсками[376].

Столь же тяжелыми были требования союзников, чтобы Сербия отказалась от всего Баната, который по тайному соглашению в Бухаресте от 17 августа 1916 года был обещан Румынии. Попытки сербского правительства добиться международной верификации восточных границ Сербии с Румынией и Болгарией не дали результатов, и неизвестность сохранялась до самого конца войны. Союзники в публичных выступлениях говорили о полном восстановлении сербского государства и подчеркивали заслуги сербской армии, но уклонялись от обязательств по вопросу осуществления сербами их военных целей[377].

Первые месяцы пребывания за пределами родины, да и последующие, сопровождались многочисленными проблемами: обеспечение беженцев, вопрос ответственности за военное поражение, политические перемены в армии, ее реформирование, организация работы различных учреждений и чиновничьего аппарата, активизация дипломатической деятельности, политические размежевания и столкновения, нетерпимость между собой, различные подходы к югославянской идее и государству, которое на ее основе предстояло создавать[378].

Члены правительства собрались на Корфу, где Совет министров 21 января 1916 года провел свое первое заседание в изгнании, в атмосфере большой тоски и неизвестности. Вскоре после этого, уже в феврале, было принято решение о начале работы Народной скупщины. Однако на большее не хватило единодушия, характерного для деятельности лидеров партий в первые годы войны. Объединенный клуб народных депутатов, сформированный после оставления отечества, больше не функционировал. Из 166, общего числа, депутатов в эмиграции находились 123. Из них 108 участвовали в первом заседании, которое началось на Корфу 10 сентября и продолжалось до 22 октября 1916 года. Члены Радикальной партии сформировали свой депутатский клуб, от которого отделилась часть депутатов, создавшая Клуб независимых радикалов. Самостоятельные радикалы («самосталци») составили в Народной скупщине отдельный депутатский клуб[379].

Политикой Правительства Королевства Сербия недовольны были и отделившиеся хорватские эмигранты, объединенные в Югославянском комитете[380]. Недоверие, проскальзывавшее в 1915 году, к началу 1916 года переросло в убеждение, что перед Европой нужно «поставить хорватский вопрос во всей его национальной, государственной и политической запутанности и существенной значимости для югославянского объединения». Опасения и подозрения в «сербском ортодоксальном эксклюзивизме» привели к отказу от идеи «централистской федерации» в пользу решения, которое можно сформулировать как «некий идеальный дуализм». В таких требованиях дальше всех пошел Франо Супило, который в меморандумах, врученных английскому правительству, признавал объединение при условии предварительной внутренней трансформации Сербии. Если же этого не произойдет, вместо «освобождения, объединения и слияния хорватов и словенцев с сербами», по его мнению, «произошел бы, наоборот, некий простой акт захвата и доминирования, вдохновленный сербско-ортодоксальным эксклюзивизмом». Франо Супило считал, что в такой ситуации долг каждого хорвата «делать так, чтобы все югославянские земли», на которых большинство народа по свободной воле проголосовало бы за Хорватию, «были объединены с Хорватией». В то же время он подчеркивал наличие многочисленных «исторических», «государственно-правовых» и «культурных» различий[381].

ГЛАВА ПЯТАЯ ВОЙНА И РЕВОЛЮЦИЯ

БОЛЬШИЕ ПЕРЕЛОМЫ Б ВОЙНЕ

Разочарование войной и внутриполитические осложнения в самом конце 1916 года вынудили воюющие страны впервые произнести слово «мир». Предложение, которое содержало его, сделано было Центральными державами, однако в лагере противника расценили, что это не искренне, что рассчитывается главным образом на то, чтобы поправить свой международный авторитет среди нейтральных государств, а не на то, чтобы действительно прекратить войну. Результатов не дало и то, что за окончание войны выступали США[382]. Так что конец 1916 и начало 1917 годов ознаменованы безуспешностью «мирного предложения», а для союзников — формулированием военных целей.