Семейная жизнь японцев - [38]

Шрифт
Интервал

Крутые перемены в системе воспитания малолетних детей оказывают, естественно, огромное влияние на психологию, склад умов и характеров современных японских малышей, как и школьников и студентов, уже прошедших в детских садах иную систему воспитания, чем их родители, выросшие под присмотром бабушек и матерей.


Новые условия домашнего быта японских школьников

Серьезные перемены произошли в последние полтора-два десятилетия и в системе воспитания японских детей школьного возраста. Знатоки вопроса отмечают при этом, что крушение старой системы детского воспитания, о которой так много и хвалебно писали зарубежные авторы, не привело пока к становлению новой унифицированной системы воспитания, способной формировать в рамках семей однородный в идеологическом и психологическом отношении тип людей, составляющих в совокупности молодое поколение японцев. Наоборот, отмечается появление в Японии — в различных классах и слоях ее населения — сумбура и разнобоя во взглядах на детское воспитание. Все более сказывается на системе детского воспитания имущественное и образовательное неравенство, присущее отдельным слоям японского буржуазного общества. Дети японцев-трудящихся и дети японцев, принадлежащих к социальным «верхам» этой страны, получают в школьные годы совершенно разное воспитание.

Новым явлением в жизни беднейших, трудовых слоев Японии стала, в частности, массовая детская безнадзорность. В печати сообщается, что значительную часть японских детей стали составлять в последние десятилетия безнадзорные дети-школьники, чьи отцы и матери, работая в дневные часы по найму вне дома, не обладают возможностями, достаточными для того, чтобы отдавать детей на время своего отсутствия под надзор каких-либо иных лиц. «В низших слоях общества, — пишет японский социолог Тадаси Фукутакэ, — остается еще много семей, где жены, не имея даже малейшей возможности для раздумий над тем, идти им на работу или не идти, должны дополнять заработки мужей либо случайными приработками, либо почасовой работой. Дети в таких семьях неизбежно остаются брошенными на произвол… Заработки обоих родителей нужны в этих семьях просто для того, чтобы поддержать существование семьи на минимальном жизненном уровне, пусть даже ценой игнорирования детей»[199].

В одном ряду с семьями городской бедноты, не способными оказывать детям в дневные часы мало-мальски серьезного внимания по причине постоянного отсутствия родителей, находятся также и те многочисленные семьи крестьян, где в поле и по хозяйству работают только жены, в то время как мужья уже давно перешли на работу по найму на ближайшие или отдаленные промышленные, транспортные, торговые и прочие предприятия. «Многие семьи, — пишет тот же Тадаси Фукутакэ в своей статье, — прибегают к дополнительным заработкам, не связанным с сельским хозяйством, чтобы поддержать свои доходы на уровне, соответствующем жизненным нормам. В районах, где нет возможности ездить ежедневно на работу из дома, отцы уезжают обычно на длительное время ка заработки. Вроде бы отец отправляется в путь, чтобы обеспечить счастье своей семье. Но в результате семья остается без отца, что ведет в отдельных случаях даже к распаду семей. Если же вдобавок к этому и мать нанимается куда-то на работу с целью побочных заработков, то одинокий ребенок, хранящий в своем кармане ключи рт дома, становится феноменом, типичным не только для города, но и для деревни, между тем как его мать неизбежно оказывается в состоянии изнеможения по причине совмещения низкооплачиваемого труда вне дома с утренней и вечерней работой в своем собственном хозяйстве»[200].

По данным обследования, проведенного в 1970 г. министерством сельского хозяйства, число крестьян-отходникол, уезжающих ежегодно на заработки в другие районы страны, составляло 290 тыс. человек, а по другим, неофициальным данным было гораздо большим, достигая почти миллиона. Обследования показывают также, что около 50 % всех этих крестьян, уезжая на заработки, оставляют в своих домах детей в возрасте не старше чем возраст учеников неполных средних школ. Еще большее число безнадзорных детей, «сохраняющих весь день в своих карманах ключи от домов», находится в последние годы в пролетарских жилых кварталах японских городов. По данным обследования, проведенного министерством благосостояния, в 1969 г. в стране насчитывалось 4 830 000 таких детей-«ключников»[201]. А вот более поздние сведения, опубликованные Управлением экономического планирования в 1980 г. В соответствии с этими сведениями в целом по стране в течение дня находятся дома без присмотра взрослых 38 % детей — учеников 1–3 классов начальной школы и 53 % — учеников 4–6 классов начальной школы[202].

Общие перемены в жизни японского населения существенно ухудшили и ту материальную среду, в которой проходит жизнь детей во внешкольные часы. Большинство городских детей сегодняшней Японии проводят свой досуг в условиях характерной для городов пространственной ограниченности дворов, скверов, детских площадок и скученности населения. Отмечая это, японский социолог Сигэру Яматэ пишет: «Самая большая проблема для современных детей младшего возраста состоит в том, что сокращается время и место для игр и развлечений. Будучи неразрывно привязаны к матерям в ограниченных пределах своего дома, они получают «замкнутое комнатное воспитание». Еще 20–30 лет тому назад в рамках той же семьи проживало много братьев и сестер, а по соседству находилось много детей-однолеток, и это, естественно, вело к образованию больших детских групп для игр… имелись и безопасные места для игр. В последнее же время, однако, у детей стало мало братьев и сестер и все меньше становится помещений и дворовых площадок, где бы они могли свободно резвиться. В перенаселенных квартирах жилых домов нет места, где малолетние дети могут играть в безопасности, а из-за этого, даже если поблизости есть малыши-однолетки, у них нет возможности играть вместе. В деревнях, превратившихся в города, и в современных жилых кварталах городов имеется мало молодых матерей, и детям трудно бывает найти поблизости подходящую для себя компанию»


Еще от автора Игорь Александрович Латышев
Русские Курилы: история и современность

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Япония, японцы и японоведы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Дух Ямато» в прошлом и настоящем

В сборнике представлены статьи, показывающие эволюцию японского национализма, вскрывающие его исторические, социальные и психологические корни. На обширном фактическом материале прослеживается деятельность консервативных сил в области политики, религии, школьного образования, литературы, искусства и спорта по насаждению националистической идеологии и пропаганде «японского духа». Анализируется роль самурайской морали в современной Японии, правящие круги которой стремятся провозгласить «дух Ямато» основой экономического и культурного прогресса. Научное издание.


Как Япония похитила российское золото

В данной публикации речь идет о российском золоте, похищенном Японией в ходе японской интервенции в Сибири и на российском Дальнем Востоке в 1918–1925 годах.Мало кто из нынешнего поколения наших соотечественников знает о том, что золото, попавшее в руки японских интервентов, представляло собой значительную часть золотого запаса царской России. Не представляют себе современники и колоссальных масштабов этого похищения. Ведь из России в Японию были увезены не килограммы, и не десятки и сотни килограммов, а тонны золота! К сожалению об этом “ограблении века” в нашей литературе нет специальных книжных публикаций.


Рекомендуем почитать
Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.


Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.