Семь уловок хитроумной жены - [7]

– Завтра непременно что-то достану! – успокоила его Гэн.

На следующий день, еще не забрезжил рассвет, а Гэн была уже на ногах. Сказав разбойнику, что идет за лекарствами, женщина на самом деле направилась к родному дому. Дверь неожиданно открыл муж. Внезапное появление жены (будто с неба свалилась!) вызвало у него не столько радость, сколько удивление и даже некоторую тревогу.

– Как тебе удалось вырваться из рук бандитов? – спросил он.

Жена в двух словах объяснила, как ей удалось обмануть разбойника. «Молодчина. Она обвела их вокруг пальца!» – решил муж. – «Однако ж, сохранила ли она свое целомудрие?» – гадал он.

– Поскольку бандит прячется где-то поблизости, я постараюсь его прикончить! – вскричал он.

– Не торопись! – остановила его жена. – Разбойника можно еще как-то использовать, и я знаю, как это сделать. Но покамест никому ничего не рассказывай!.. Пока темно, сходи в одно место. Там под мостом в воде, найдешь тюк с вещами. В нем разных ценностей не меньше, чем на две тысячи. Неси его немедля домой… У меня есть еще один план!

Муж послушал совет и, как ветер, полетел к указанному месту, а женщина отправилась в лавку аптекаря, который дал ей порошок из гриба фулина с жэньшенем и растением байчжу.[8] Она вернулась в храм и велела разбойнику принять лекарство. Понос понемногу утих, и все же три-четыре дня больному надо было еще обождать, словом, подлечиться, прежде чем искать тайник.

– Чтобы открыть тайник, нам понадобится заступ, – сказала женщина. – Я схожу в кузню, постараюсь достать инструмент!

Под этим предлогом она покинула храм и снова отправилась домой. Оказалось, что вещи, которые муж нашел под мостом, находились уже в доме.

– Нынче можно покончить с этим злодеем, но торопиться не стоит. – Жена объяснила супругу, что ему надобно сделать: так, мол, и так. – И, пожалуйста, не оплошай!

Переодевшись, она осталась дома, в заброшенный храм она больше не вернулась.

Муж сделал все так, как она сказала. Прежде всего, он отыскал чугунную цепь, потом вместе с двумя селянами направился к храму, где находился разбойник.

– Эй, бандит! – громко крикнул он. – Где ты там?

У разбойника душа ушла в пятки. Гэн с помощниками обвязал его цепью и потащил в людное место.

– Соседи. Эй вы, родные и близкие! – заголосили он, сопровождая крики ударами в медную тарелку. – Живей бегите сюда! Будем прилюдно казнить злодея – бандита!

Вокруг быстро собралась целая толпа. Разбойника тут же подвесили к балке, а Гэн, схватив в руку дубинку, принялся изо всех сил его колотить.

– Ты утащил мою жену, бандит! – кричал муж. – Ты ее пользовал, ты с ней распутничал!

– Кто твоя жена, я не знаю! Я взял в полон не одну женщину, а многих! – оправдывался разбойник.

– Моя жена пришла вместе с тобой? Ее зовут Гэн Вторая!

– Она мне сказала, что ее муж будто погиб на ее глазах! – удивился разбойник. – Значит, все, что она мне наг плела – враки и обман!.. Но вот, что я тебе скажу: то, что я ее увел – это чистая правда, как верно и то, что вместе с нею я пришел сюда. Однако ничего такого с ней не сделал. Прошу, почтенные, не бейте меня понапрасну!

– Как видно, язык у тебя ладно подвешен! Бандюга! – крикнул муж. Ты проспал с моей женой больше десяти ночей, а смеешь говорить, что между вами ничего не было?! Кто тебе поверит?! – Муж снова схватился за дубинку.

– Дозволь объяснить! – взмолился разбойник. – Есть одно обстоятельство…

– Слушать тебя не хочу, подлец! – заорал Гэн.

– Нет, пускай говорит! – вмешался кто-то из соседей. – Палка от нас никуда не денется!

Гэн опустил орудие мести. Окружающие стихли. Они ждали объяснений разбойника. И тот рассказал.

– Эта женщина приглянулась мне с первого взгляда, потому как очень она приятная. Я решил сделать ее своей женой. В первую ночь, когда я лег с ней в постель, она заявила, что у нее женские течи. Я и вправду обнаружил у нее между ног какие-то тряпицы. В ту первую ночь я не стал к ней приставать, а переспал с другими женщинами. Во вторую ночь я стерпел, как и в первую. А вот в третью ночь, когда я лег рядом с ней, я вдруг обнаружил у нее на причинном месте большущий волдырь, вернее сказать, опухоль. Оказалось, трогать женщину снова нельзя. На четвертый день мы были в пути. Опухоль у нее слала, но зато меня самого прохватил понос, да такой, скажу я вам, жестокий, что мне пришлось бегать по нужде сотни раз – никак не меньше. Я потерял все свои силы, даже слова не мог сказать. Куда же мне заниматься любовью?… В общем, с того самого дня, как ушли мы вдвоем из лагеря и до нынешнего момента, я непрерывно бегал по нужде. Жили, правде, мы вместе, даже спали на одном ложе, только меж нами ничего такого не произошло! Как говорится: «Ни риса, ни глотка воды мы с ней не делили!» Господа хорошие, если вы мне не верите, спросите у нее самой!

Среди присутствующих оказалось несколько человек весьма сообразительных.

– Что верно, то верно! – крикнул кто-то. – Вспоминается мне, она и впрямь покупала сычуаньские бобы!

– …И тряпицы она наготовила – это точно! – поддакнул кто-то в толпе. – Я тогда ее еще спросил: для чего, мол, тебе эти тряпки. Сейчас понятно для чего они ей пригодились! Дело ясное: не сумел испоганить ее бандит. Она осталась чистой и незапятнанной!