Семь секретов Богини. Философия индийского мифа - [40]
Богини-близнецы, автономные и не имеющие мужчин-спутников
В Бенгалии существует устное предание: было время, когда жестокость Кали стала настолько чрезмерной, что мир потерял равновесие. Ее необходимо было остановить. Тогда Шива лег на землю на ее пути. Как только она коснулась его ногой, она была так очарована его красотой, что резко остановилась и решила заняться с ним любовью, сидя сверху. Благодаря этому равновесие мира было восстановлено и земля смогла возродить себя. Но затем вернулись асуры. Дэвы молили Кали прийти к ним на помощь и избавить землю от асуров. Но Кали была настолько полна любви, что не могла вернуть свою жестокость. Тогда она решила принять другую форму – форму Кришны. Из женщины она превратилась в мужчину. Шива не мог вынести даже мысли о разлуке с Кали, и он решил последовать за Кришной в форме Радхи. Кришна был темнокожим, как Кали, а Радха была светлокожей, как Шива. Кали сидела верхом на Шиве, и Кришна позволял Радхе сидеть на нем верхом. Так их пол изменился. Кришна был Кали. Шива был Радхой. Они были не двумя, а одним.
В поклонении Кришне не исключалась и Кали. А в поклонении Радхе не исключался Шива. Половая текучесть повествования имеет своей целью объединить секты вайшнавов, шайвов и шактов. Она допускает обсуждения и взаимодействие между вегетарианскими культами Кришны и невегетарианскими культами Кали. Также она объединяет аскетичные традиции шайвов с чувственными традициями Радхи.
Различие между западным и индийским взглядами
Где мудрость, там и нежность. Где нежность, там нет страха хищников, а значит, нет нужды в ограничениях. Жесткость уступает место текучести: Бог становится Богиней, а Богиня – Богом.
В XVI веке европейцы пришли в Индию торговать. К XVIII веку они получили полный контроль над субконтинентом, превратив страну в источник налогов и сырья для своей промышленности. У европейцев было христианское мировоззрение, и они считали себя детьми просвещения, принесшими с собой научный подход. Они высмеивали индуистов за их «женоподобие» и описывали индуизм как язычество, поскольку те поклонялись Богине.
Индуисты отреагировали маскулинизацией себя, отстранением от всего чувственного и определением Богини как девы и матери, подобно библейской Марии. Все индуистское казалось непристойным. Так, вместо того, чтобы реформировать традиции дэвадаси, избавив их от эксплуатации, их просто запретили, а танцы и песни подвергли «дезинфекции». Борцы за свободу выступали в качестве монахов, принявших целибат, и были настроены служить Матери Индии как йоги. Они отказывались быть расиками или бхоги, наслаждающимися искусством и мирскими удовольствиями.
Воздействие европейского ориентализма было таким мощным, что оно до сих пор преследует современную индийскую политику, в которой наиболее уважаемы те деятели, которые соблюдают целибат. Были созданы плакаты с изображениями Рамы без Ситы и Шивы без Гаури – с крепкими мускулистыми телами и решительным выражением лица, без следа женственной мягкости. Дурга, заботливая мать, которая сражается верхом на льве, стала предпочтительной формой Богини – не Камакши, сидящая на Шиве с символами бога желания Камы в руках, и не беспокойная, капризная Лакшми.
Бенгальское глиняное изображение Джагадхатри, Матери Мира
В XX веке появилась Американская академия, оказавшая мощное влияние на две стороны жизни. Первым было протестантское непринятие католического феодализма, хотя протестантизм в своей основе оставался таким же маскулинным и монотеистичным. Вторым было научное мышление, отвергавшее все аспекты веры. Это породило неоориентализм, который принялся толковать индуизм сквозь призму справедливости и правосудия, причем исследователь позиционировался как спаситель, а исследуемый объект оказывался либо злодеем, либо жертвой.
Внезапно «Рамаяна» и «Махабхарата» стали патриархальными эпосами. Различия между многочисленными версиями «Рамаяны» стали цениться больше, чем то, что их объединяет. Рама в глазах почитателей из любящего Бога превратился в непреклонного империалиста, в злодея, обижающего свою жену, а Сита стала его молчаливой, хныкающей жертвой, лишенной своего статуса Богини. Такое прочтение было усилено, когда Рама стал талисманом индуистского фундаментализма. Шивой восхищались как нарушителем правил, позволяющим дикой Кали попирать его грудь, тогда как Вишну порицали за то, что он заставляет Лакшми прислуживать ему, массируя его ноги. Это буквальное и довольно примитивное прочтение, сформированное западными идеологиями и шаблонами, продолжает оказывать огромное влияние на молодых студентов, которые едут в американские университеты обучаться гуманитарным наукам и искусству. Оно поддерживает западное представление о том, что в Индии нет ничего освобождающего: она, в сущности, представляет собой хаос, в котором порядок можно привнести только извне; ее многочисленные иерархии нужно заменить равенством; и она отчаянно нуждается в революции на западный лад.
