Сексуальная жизнь наших предков - [47]

– Да брось! Об Орфее? Том самом, который принимал участие в экспедиции аргонавтов? – удивилась Джиневра, в которой ещё свежи были воспоминания от подготовки к экзамену по греческому. – Тому, что потерял Эвридику, а потом был убит вакханками? Что у него общего с роком?

– А с бразильским фольклором, раз уж на то пошло? Но ты же знаешь песни Винисиуса ди Морайса и Жобима из фильма «Черный Орфей»? Что касается рока, слышала Тито Скипу-младшего?

– Автора-исполнителя из клуба «Piper», который перевёл на итальянский восемнадцать песен Боба Дилана и сделал из них бит-оперу «Then an Alley»?..

– Да, его. Я тут обнаружила, что в 1970-м, за пару лет до того, как я окончила университет, он написал и поставил в Риме, в Сикстинском театре, рок-оперу под названием «Орфей 9». Первую итальянскую рок-оперу! А девятка в честь битловской «Revolution 9».

– Орфей и битлы! Боже!

– И это ещё не все. В 1973-м Скипа-младший снял для Rai телефильм по тому же сценарию и с тем же названием.

– Ты его видела?

– Конечно. Не представляешь, на что мне пришлось пойти, чтобы достать копию.

– Оно того стоило? Достойная работа?

– Интересная. И странная. Но некоторые моменты просто чудесны. Мой приятель Бруно говорит, что фанатеет от неё.

– Серьёзно?

– По его словам, в ней все замечательно – и музыка, и тексты, и аранжировки. А уж Бруно-то в музыке понимает. Он часто играл эти песни под гитару на Пьяцца Гранде в компании других «детей цветов».

– А тебе они нравятся?

– Пожалуй. Но я предпочитаю «Орфея» русского композитора Александра Журбина.

– Журбин?.. Я, кажется, никогда о нем не слышала.

– Ещё бы! Он живёт в Советском Союзе и ни разу не выезжал за границу. Зато там он звезда, его все знают, потому что регулярно показывают по телевизору. Он узбек, родился в Ташкенте, молодой, но уже знаменитый композитор, настоящий, ни на кого не похожий. И музыку пишет разную, от романтических симфоний до мюзиклов: эстрадные хиты, камерные сонаты, оперы, балеты, песни для фильмов, спектаклей...

– И как же ты о нем узнала?

– У меня целая сеть шпионов и осведомителей... Шучу! Моя подруга, одноклассница по лицею, работает атташе по культуре в посольстве Италии в Москве.

– Твоя подруга? Из Доноры? В Москве?

– Да, в Москве. Мы в классе С все были редкостными авантюристками, спроси хоть у мамы. Одна наша одноклассница, чтобы платить за учёбу, даже устроилась водителем к какой-то старой графине в Париже. А сегодня пишет об экономике в крупных международных журналах.

– В Париж я бы и сама поехала. Но Москва... там же коммунисты! Бабушка Санча говорит...

– Ты совсем не ешь. А они, между прочим, в будущем году принимают Олимпийские игры.

– Так что, говоришь, с твоей подругой из Москвы?..

– Она там живёт уже семь лет, мы время от времени переписываемся. Она знала о теме моих исследований, поэтому сообщила, что готовится постановка первой русской рок-оперы, написанной молодым композитором Журбиным, под названием, представь себе, «Орфей и Эвридика». Мариза организовала мне визу, жилье, и мы вместе сходили посмотреть. Русские были поражены: они никак не ожидали, что их любимец станет «подражать американцам». Но Журбин никому не подражал, постановка оказалась совершенно оригинальной и очень красивой. Она имела огромный успех и, хотя с тех пор прошло уже пять лет, постоянно идет по всему Советскому Союзу. А благодаря пластинке её знают и за границей.

– Держу пари, ты написала рецензию.

– Да, в одном музыкальном журнале. И ещё небольшое эссе для университета. Его опубликовали в 77-м.

– Для конкурса, похоже, публикаций мало не бывает.

– Комиссия считает, что мне нужно рассмотреть также «Рок-Орфея», которого Мимис Плессас собирается поставить в Греции, в античном театре Эпидавра. Говорят, эта рок-опера достойно завершит цикл, начатый ещё Полициано и Монтеверди. Надеюсь, они правы.

– Не знаю, кто такой этот Мимис Плессас, но дядя Тан прав, ехать тебе нужно обязательно.

– Боюсь, что так, хотя я бы предпочла сейчас не покидать Донору.

Но дядя, доктор Креспи и даже Армеллина все следующие дни так успокаивали Аду, настаивая на поездке, что когда Дария позвонила обговорить детали, её подруга не смогла найти причин для отказа. Они договорились встретиться в аэропорту Афин. Дария через агентство в Болонье забронировала автомобиль, чтобы добраться до Эпидавра и, может, в свободное время съездить на пляж или посетить какие-нибудь раскопки.

Часть третья Обманка (энкаустика)

1

Попрощаться с Адой, уезжавшей в Грецию, дядя Танкреди решил в аэропорту, вместе с Лауреттой и доктором Креспи. Обняв племянницу, он пошутил: «Развлекайся и наслаждайся отдыхом. Обещаю не умирать до твоего возвращения».

И Ада, как бы абсурдно это ни выглядело, поверила ему и отправилась на посадку, ни о чём больше не тревожась. Но уже сев в самолёт, вдруг поняла, что совсем отвыкла путешествовать в одиночку и даже не взяла с собой ничего почитать. К счастью, полет длился недолго, а в кармане кресла обнаружился традиционный глянцевый журнал авиакомпании. Ада принялась листать его в надежде найти анонсы театрального фестиваля в Афинах и Эпидавре, а может (во что, правда, верилось слабо), и о последней работе Мимиса Плессаса. Но туристов, летящих в Грецию в августе, эта тема явно не интересовала, их привлекали вопросы попроще, которым, похоже, журнал посвятил все свои страницы: море, пляжи и местная еда, припорошённые неизбежной щепоткой археологии в качестве дежурного блюда. Среди фотографий с изображением восхитительных пейзажей,