Секреты и сокровища. 37 лучших рассказов 2005 года - [8]

— Послушайте, — сказал он на прощание, — раз уж мы вместе ввязались в это дело, то нельзя ли попросить вас об одной услуге? Если вам встретится упоминание о моем двоюродном прадеде, известите меня в частном порядке, разумеется, если это не противоречит этическим правилам вашей науки. Один вопрос занимает меня, и я не могу найти ответа. Почему Бертрам отказался от совместной работы над книгой? Ведь идея принадлежала именно ему.

Я с легким сердцем пообещал держать его в курсе моих возможных находок, и тем же вечером отбыл в Лондон.

***

Я не в первый раз оказался в знаменитой библиотеке, но в мои предыдущие визиты заглядывал в громадный круглый зал любопытствующим туристом. В этот же раз меня проводили на галерею третьего яруса, за сдержанные таблички "Staff only, please", и, повернув на массивных дверных петлях фальшивый книжный шкаф, впустили в научный отдел библиотеки.

Долго мы шли сумрачными коридорами, вкусно пахнущими старинными книгами, со стеллажами, уходящими вверх и скрывающимися в темноте, пока не добрались до более оживленных мест. Мне выделили небольшой кабинет, который я, к тому же, делил с сотрудником библиотеки доктором Сандерсом ("Вы можете называть меня просто Уильям"). Архив хранился с самого начала, еще при жизни Конан Дойла, в больших желтых конвертах. Часть их была уже заново описана, систематизирована и переложена в папки, и именно с этой частью мне было разрешено работать. Впрочем, в порядке исключения, я мог поучаствовать и в разборе еще нетронутых документов — как раз этим занимался Уильям с помощником, аспирантом из Лондонского университета по имени Джеффри.

С утра мы получали очередные пакеты, Уильям и Джеффри усаживались за свой огромный стол, и весь день я вполуха слушал их монотонное бормотание: "Документ номер такой-то… на трех листах с одной стороны…", а сам читал письма. Конан Дойл часть писем писал от руки и оставлял в архиве черновики, но с некоторого времени стал печатать письма на машинке — это было, видимо, большим облегчением для него, да и для меня, признаться, тоже.

Сразу же, начиная с первой папки, я начал натыкаться на подлинные жемчужины. Письмо Уайльда:

"Дорогой сэр, признаю, что Вы опередили меня в выполнении нашего обязательства перед "Еженедельным журналом Липпинкотта". Ваш "Знак четырех", по моей классификации, несомненно, относится к книгам, которые стоит читать. Мой "Портрет молодого джентльмена" почти закончен, и я надеюсь отдать его издателю еще в этом месяце. Полагаю, Вы получили от Вашего труда такое же удовольствие, как я от моего — если можно сравнивать удовольствие двух различных людей, в чем я не уверен".

Речь явно шла о "Портрете Дориана Грея"; очевидно, первоначальное название было другим.

Однако наиболее интересный сюрприз ждал меня, кажется, на четвертый день работы. Признаюсь, что с этого момента я и думать забыл о своем первоначальном замысле — разыскать материалы, относящиеся к Робинсону.

Среди писем в очередной папке я обнаружил дневник, который Конан Дойл вел от случая к случаю с 1890 до 1893 года. Видимо, он записывал в этот дневник (тетрадь большого формата, в картонном переплете, примерно 50 листов, с пятнами, предположительно от чая, на обложке) только то, что относилось к его работе. И, как я вскоре с радостью убедился, к работе над циклом рассказов о Шерлоке Холмсе.

Первая запись датирована ноябрем 1890 г.

"Секретарь, которого я нанял по рекомендации м-ра Босуорта, оказался разумным молодым человеком. Откровенно говоря, я пригласил его побеседовать, выбрав из других кандидатов, только потому, что его зовут, как и меня, Артуром, но он мне понравился. Сегодня мы говорили о приведении в порядок моего "Белого отряда", и он высказал парадоксальное суждение — что Шерлок Холмс, герой "Знака четырех", мог бы стать любимым персонажем читающей публики".

Январь 1891 г.

"Артур Моррис, мой секретарь, весьма толков и расторопен. "Белый отряд" выверен, перебелен и сдан в печать, и вот-вот появится в "Корнхилльском журнале". Я прибавил полкроны к его четырем шиллингам дневного жалованья".

Февраль 1891 г.

"М-р Моррис спросил меня, не думаю ли я о продолжении "Знака четырех", и я честно ответил, что у меня не хватает фантазии, чтобы придумать загадочное преступление. М-р Моррис в шутку предложил свои услуги. Он будет рассказывать мне о нераскрытых тайнах, а мой Шерлок Холмс будет разгадывать их, ползая с лупой по полу и нюхая сигарный пепел. Что ж, звучит забавно".

Двумя днями позднее.

"Итак, мой Холмс выдержал первое испытание. Даже м-р Моррис был вынужден признать это. Как узнать, где человек хранит самое ценное? Пусть он сам и укажет место, довольно крикнуть "Пожар!" Впрочем, этот сюжет еще нуждается в некоторой доработке. Тем временем я размышляю над очередной загадкой, предложенной м-ром Моррисом: по какой причине человеку может быть предложена синекура, с единственным условием — никогда не покидать офиса в рабочие часы?"

Я не мог поверить своим глазам. Два первых рассказа из цикла "Приключения Шерлока Холмса", напечатанные в «Стрэнде» летом 1891 года и мгновенно прославившие и автора, и героя, — результат странного сотрудничества двух Артуров? Почему же мы никогда не слышали об этом? Уже следующая запись частично ответила на мой вопрос.