Секрет Черчилля - [84]

Прежде чем принять решение, президент Трумэн пожелал ознакомиться с результатами двух обследований, предпринятых одновременно, — экономического, которое проводил в Греции его специальнный посланник Пол Портер, и политического, которое осуществлялось комиссией, назначенной Советом Безопасности Организации Объединенных Наций в декабре 1946 года. Последняя комиссия возглавлялась американцем Марком Эттиджем и должна была специально рассмотреть, насколько обоснованны обвинения, выдвинутые афинским правительством против Югославии, Болгарии и Албании в оказании помощи греческим повстанцам.

Но на самом деле он не дожидался отчета Пола Портера, который, отметим мимоходом, не видел оснований для вмешательства Соединенных Штатов в Греции. Шантаж англичан оказался успешным. Еще до 27 февраля — даты официальной ноты Лондона — президент потребовал от Дина Ачесона «заняться изучением ситуации» (это после демарша английского посла 21 февраля). В свою очередь Ачесон «поднял» Координационный комитет, в состав которого входили представители государственного департамента, министерств обороны и военно-морских сил.

Откровенно говоря, решение уже было принято Трумэном. Координационный комитет должен был, по словам президента, «подготовить меморандум с рекомендациями относительно линии, которой следовало придерживаться». И все это должно было быть сделано «в течение уикенда». В тот день была пятница…

«Не терпящая промедления острота ситуации, — отмечает Трумэн в своих мемуарах, — еще более подчеркивалась телеграммами» послов Соединенных Штатов в Лондоне и Москве. Генерал Беделл Смит (посол в Москве) «выражал уверенность, что только присутствие английских войск мешало до сих пор вовлечению Греции в советскую орбиту». В то же время посол Соединенных Штатов в Афинах Маквей «рисовал картины глубокой депрессии и уныния, царивших в правящих кругах Греции, которые, казалось, полностью смирились с мыслью о катастрофе и считают, что лишь немедленная помощь могла бы оказаться в какой-то степени полезной». Фактор времени, повторял посол, был «исключительно важным».

Реализм американцев

Для того чтобы правильно оценить вмешательство Соединенных Штатов в Греции и связанную с этим «доктрину Трумэна», небходимо рассмотреть ситуацию в этой стране, которую президент предложил «изучить», пойдя, впрочем, на вмешательство, не дожидаясь результатов этого изучения.

В Вашингтоне смотрели на эту ситуацию объективно и спокойно. Англичанам, у которых, как мы видели, были некоторые основания демонстрировать беспокойство и «нервозность», с тем чтобы втянуть американцев, рекомендовали умеренность и посредничество между враждующими сторонами.

14 февраля 1947 года, то есть за несколько дней до «ультимативного» демарша Лондона, государственный секретарь Маршалл выступил с пространной декларацией по «греческому вопросу», содержавшей призыв к «умеренным элементам всех греческих партий» и представлявшей собой выступление в защиту «единства всех греков». В качестве предлога государственный секретарь выбрал последние изменения в афинском правительстве, которое выдавалось за правительство «национального единства». «Ни одна страна, разделяемая внутренними противоречиями, — заявлял генерал Маршалл, — не может надеяться разрешить свои национальные проблемы, которые затрагивают всех граждан», восстановление экономики не может быть реализовано иначе как на базе программы, в осуществлении которой принимал бы участие «весь греческий народ». И государственный секретарь рекомендовал установление «общего перемирия», разоружение всех «нелегальных сил», то есть повстанцев, так же как и «групп национальных борцов», организованных правительством, а также целую серию административных реформ.

Своим заявлением государственный секретарь не только ставил обе враждующие стороны на одну доску, но, рекомендуя административные реформы, тем самым в какой-то мере упрекал правительство в том, что оно оказалось не на высоте, не сумев справиться с ситуацией. Наконец, на заседании правительства 7 марта, о котором уже говорилось выше, Дин Ачесон, по словам Форрестола, заявил, что «греческое правительство не удовлетворяет» Соединенные Штаты, «поскольку в него входят многие реакционные элементы»; он заявил также, что «успехи русской пропаганды в значительной мере объясняются тем фактом, что народ отдает себе отчет в коррупции и бездеятельности правительства». Эту же точку зрения мы находим в мемуарах Трумэна, написанных спустя много времени после этих событий, когда Вашингтон также должен был признать за «историческую истину» «официальную» греческую версию о гражданской войне 1946–1949 годов. Тем важнее это американское свидетельство.

«Все же, — пишет Трумэн, — достигнутые успехи [во внутренней политике] были незначительными, так как пропасть между правыми и левыми экстремистами, очевидно, непрерывно увеличивалась. Возвращение короля только подлило масла в огонь».

«Пропасть» (вторая гражданская война) была результатом террористического режима, установленного в Греции после первой гражданской войны в декабре 1944 года, когда правые, хотя они и скомпрометировали себя сотрудничеством с немецкими оккупантами, пришли к власти. В Вашингтоне были далеки от наивной версии афинского правительства, согласно которой восстание явилось следствием «агрессии» Москвы, которая будто бы ставит себе целью поработить Грецию и разделить северную часть ее территории, Македонию и Фракию, между ее соседями-славянами, Югославией и Болгарией. В Вашингтоне были склонны реалистически оценивать положение в Греции, придерживаясь при этом фактов.