Счастье. Двадцать семь неожиданных признаний - [56]

Когда горел собор в Париже, я не могла разделить общего отчаяния – ведь я давно живу в ожидании затопления Венеции. Ко всеобщему горю я вышла с обратной стороны, сделав опережающий виток. Что же это значит? Серотонина маловато. Отдохнуть бы. Съездить бы в Венецию. Среди полнейшего благополучия всегда быть готовой к худшему – это стыдно или разумно? Я не знаю; но подозреваю, что моя манера быть благодарной за каждый прожитый день питается оттуда же – «а мог бы и бритовкой».

А так-то да, я разве против, счастье и близко, и возможно.

Вот недавно пришло письмо, похожее на телеграмму Нобелевского комитета. В процессе обсуждения новости кое-кто лег на спину и осторожно подрыгал ногами – иначе было не выразить своего удовольствия.

(Заметила: стараясь рассказать о радости, заказываю в архиве памяти те же ощущения, какие бывают от нескольких глотков шампанского. Значит, описываю моменты ловли кайфа, а поскольку я законченный ботаник, то и кайф у меня вот такой – в цветочек.)

И идем мы с соучастником всех моих удач праздновать по умильной весенней погоде в кафе, и усаживаемся в зале, – а там совсем рай: высокие окна, белые скатерти, гнутые стулья, кофе с пирожными, маленький оркестрик гоняет послевоенные хиты.

И хоть я никакого шампанского и не пила, в голове цветной туман и именинная радость. А возле каждого столика – по любимой собаке (собаки точно любимые – иначе что им делать в этом накрахмаленном раю).

Посидели, съели по куску орехового пирога. Хозяйка заведения – я видела ее много раз, высокая красивая старуха – сама была за стойкой. Белая рубашка и розовый свитер, дорого покрашенные волосы – такие ухоженные дамы во всех гольф-клубах свободного мира выглядят примерно одинаково, и это мне кажется ободряющим фактом. Размер украшений выдержан, тона макияжа подобраны раз и навсегда, марки рубашек примерно одни и те же. Породы собак – и те заранее понятны.

Каким-то случаем она сама заворачивала в бумагу пирожные, которые мы хотели взять с собой. Взгляд мой за что-то зацепился. Сначала удивила неровность яркого лака, потом – странный поворот кисти. Еще полсекунды, и я осознала, увидев рядом с левой рукой правую, что левая – протез.

Подавая мне готовый сверток, она действовала одной правой. Я ушла, и в моей легкой от счастья голове осталось облако тревоги. Розовый свитер, розовые цветы вишни в саду, розовый пластик неживой руки… Как-то раз в калифорнийском городе Кармеле я видела человека с титановой ногой. Немолодой красавец в шортах, одна нога из титана – это было молодцевато и изящно, воображение, подготовленное к таким видениям десятилетиями кинофантастики, приняло как должное и этот спецэффект. Не то здесь; муляж левой руки у хозяйки кафе впустил ледяной сквозняк в мою картину глупого счастья. Я сама вдруг съежилась, постарела и почувствовала себя гораздо менее бессмертной.

Еще полчаса – и я узнала (наш городок мал), что левая кисть тогда еще молодой красавицы попала в большую промышленную мясорубку. Это не помешало ей построить целую империю: она снабжает пирожными и бутербродами театры, гостиницы и устраивает выездные буфеты в лучших домах.

Зачем в один из дней, который надолго запомню как счастливый, такой настойчивый стук в дверь, такой лобовой прием – не забывай, не все тебе ореховый пирог. Да знаем, знаем, как забыть. Незапный мрак иль что-нибудь такое. Что ни день, приходят подтверждения и без того надежной истины: смерть неизбежна. Что с этим делать, как с этим жить. Вчера еще ел человек мороженое, шутил. А завтра уже нет. И корабль плывет.

Нет, счастье есть, я разве против. Собор спасли и восстановят. Жизнь побеждает смерть, как и планировали мои друзья-цистерцианцы. И тому в эти прошедшие несколько недель ведь тоже были же примеры. Но, кажется, долой диктатуру счастья. Мы как-то по-другому воспарим.

Вот урок, я рассказываю компании симпатичных разноцветных инженеров секреты немецких приставочных глаголов и вдруг замечаю, как по мне пробегает слабый, но заметный ток. Электричество счастья. Ведь сто раз объяснишь и покажешь, прогонишь ученика через тренажеры, – но видишь, что наука твоя то застревает, то, наоборот, прокручивается вхолостую. А тут – частный случай бытовой магии: удалось донести мысль. Что надо встало на место и уже не соскочит. Это волшебное гладкое движение, этот поворот ключа дал о себе знать мгновенным разрядом счастья – но, увы, не помню ни того, что объясняла, ни того, в каком порядке выстроила цепочку доказательств. Вот вам успехи в труде.

Ну и в личной жизни. В Кармеле же видела пляж абсолютно счастливых собак. Их много, их отпускают побегать. Ученые недавно подтвердили то, что всем известно: привязанность собаки и хозяина взаимна и крепка. Вопрос, конечно же, окситоцина. И вот что начинаю замечать. Вы знаете, как это бывает, – идешь, навстречу пары и семейства, и кого сначала видишь, и на ком задерживаешь взгляд. Так вот, похоже, начался счастливый возраст: в любой компании мой взгляд отыскивает собаку. Вот до чего я дожила. И хорошо.

Никита Алексеев. Reasons to be happy, 1–2–3… [24]

Наверно, я идиот, но я – счастливый человек. Вообще-то причин для счастья у меня, если рассуждать при помощи common sense, нет.