Счастье. Двадцать семь неожиданных признаний - [56]
Когда горел собор в Париже, я не могла разделить общего отчаяния – ведь я давно живу в ожидании затопления Венеции. Ко всеобщему горю я вышла с обратной стороны, сделав опережающий виток. Что же это значит? Серотонина маловато. Отдохнуть бы. Съездить бы в Венецию. Среди полнейшего благополучия всегда быть готовой к худшему – это стыдно или разумно? Я не знаю; но подозреваю, что моя манера быть благодарной за каждый прожитый день питается оттуда же – «а мог бы и бритовкой».
А так-то да, я разве против, счастье и близко, и возможно.
Вот недавно пришло письмо, похожее на телеграмму Нобелевского комитета. В процессе обсуждения новости кое-кто лег на спину и осторожно подрыгал ногами – иначе было не выразить своего удовольствия.
(Заметила: стараясь рассказать о радости, заказываю в архиве памяти те же ощущения, какие бывают от нескольких глотков шампанского. Значит, описываю моменты ловли кайфа, а поскольку я законченный ботаник, то и кайф у меня вот такой – в цветочек.)
И идем мы с соучастником всех моих удач праздновать по умильной весенней погоде в кафе, и усаживаемся в зале, – а там совсем рай: высокие окна, белые скатерти, гнутые стулья, кофе с пирожными, маленький оркестрик гоняет послевоенные хиты.
И хоть я никакого шампанского и не пила, в голове цветной туман и именинная радость. А возле каждого столика – по любимой собаке (собаки точно любимые – иначе что им делать в этом накрахмаленном раю).
Посидели, съели по куску орехового пирога. Хозяйка заведения – я видела ее много раз, высокая красивая старуха – сама была за стойкой. Белая рубашка и розовый свитер, дорого покрашенные волосы – такие ухоженные дамы во всех гольф-клубах свободного мира выглядят примерно одинаково, и это мне кажется ободряющим фактом. Размер украшений выдержан, тона макияжа подобраны раз и навсегда, марки рубашек примерно одни и те же. Породы собак – и те заранее понятны.
Каким-то случаем она сама заворачивала в бумагу пирожные, которые мы хотели взять с собой. Взгляд мой за что-то зацепился. Сначала удивила неровность яркого лака, потом – странный поворот кисти. Еще полсекунды, и я осознала, увидев рядом с левой рукой правую, что левая – протез.
Подавая мне готовый сверток, она действовала одной правой. Я ушла, и в моей легкой от счастья голове осталось облако тревоги. Розовый свитер, розовые цветы вишни в саду, розовый пластик неживой руки… Как-то раз в калифорнийском городе Кармеле я видела человека с титановой ногой. Немолодой красавец в шортах, одна нога из титана – это было молодцевато и изящно, воображение, подготовленное к таким видениям десятилетиями кинофантастики, приняло как должное и этот спецэффект. Не то здесь; муляж левой руки у хозяйки кафе впустил ледяной сквозняк в мою картину глупого счастья. Я сама вдруг съежилась, постарела и почувствовала себя гораздо менее бессмертной.
Еще полчаса – и я узнала (наш городок мал), что левая кисть тогда еще молодой красавицы попала в большую промышленную мясорубку. Это не помешало ей построить целую империю: она снабжает пирожными и бутербродами театры, гостиницы и устраивает выездные буфеты в лучших домах.
Зачем в один из дней, который надолго запомню как счастливый, такой настойчивый стук в дверь, такой лобовой прием – не забывай, не все тебе ореховый пирог. Да знаем, знаем, как забыть. Незапный мрак иль что-нибудь такое. Что ни день, приходят подтверждения и без того надежной истины: смерть неизбежна. Что с этим делать, как с этим жить. Вчера еще ел человек мороженое, шутил. А завтра уже нет. И корабль плывет.
Нет, счастье есть, я разве против. Собор спасли и восстановят. Жизнь побеждает смерть, как и планировали мои друзья-цистерцианцы. И тому в эти прошедшие несколько недель ведь тоже были же примеры. Но, кажется, долой диктатуру счастья. Мы как-то по-другому воспарим.
Вот урок, я рассказываю компании симпатичных разноцветных инженеров секреты немецких приставочных глаголов и вдруг замечаю, как по мне пробегает слабый, но заметный ток. Электричество счастья. Ведь сто раз объяснишь и покажешь, прогонишь ученика через тренажеры, – но видишь, что наука твоя то застревает, то, наоборот, прокручивается вхолостую. А тут – частный случай бытовой магии: удалось донести мысль. Что надо встало на место и уже не соскочит. Это волшебное гладкое движение, этот поворот ключа дал о себе знать мгновенным разрядом счастья – но, увы, не помню ни того, что объясняла, ни того, в каком порядке выстроила цепочку доказательств. Вот вам успехи в труде.
Ну и в личной жизни. В Кармеле же видела пляж абсолютно счастливых собак. Их много, их отпускают побегать. Ученые недавно подтвердили то, что всем известно: привязанность собаки и хозяина взаимна и крепка. Вопрос, конечно же, окситоцина. И вот что начинаю замечать. Вы знаете, как это бывает, – идешь, навстречу пары и семейства, и кого сначала видишь, и на ком задерживаешь взгляд. Так вот, похоже, начался счастливый возраст: в любой компании мой взгляд отыскивает собаку. Вот до чего я дожила. И хорошо.
Никита Алексеев. Reasons to be happy, 1–2–3…[24]
Наверно, я идиот, но я – счастливый человек. Вообще-то причин для счастья у меня, если рассуждать при помощи common sense, нет.
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Каково это – работать криминальным журналистом? Мир насилия, жестокости и несправедливости обнажается в полном объеме перед тем, кто освещает дела о страшных убийствах и истязаниях. Об этом на собственном опыте знает Екатерина Калашникова, автор блога о криминальной журналистике и репортер с опытом работы более 10 лет в федеральных СМИ. Ее тяга к этой профессии родом из детства – покрытое тайной убийство отца и гнетущая атмосфера криминального Тольятти 90-х не оставили ей выбора. «Записки криминального журналиста» – качественное сочетание детектива, true story и мемуаров журналиста, знающего не понаслышке о суровых реалиях криминального мира.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
«…Вообще-то я счастливый человек и прожила счастливую жизнь. Мне повезло с родителями – они были замечательными людьми, у меня были хорошие братья… Я узнала, что есть на свете любовь, и мне повезло в любви: я очень рано познакомилась со своим будущим и, как оказалось, единственным мужем. Мы прожили с ним долгую супружескую жизнь Мы вырастили двоих замечательных сыновей, вырастили внучку Машу… Конечно, за такое время бывало разное, но в конце концов, мы со всеми трудностями справились и доживаем свой век в мире и согласии…».
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».
При глубинном смысловом единстве проза Александра Солженицына (1918–2008) отличается удивительным поэтическим разнообразием. Это почувствовали в начале 1960-х годов читатели первых опубликованных рассказов нежданно явившегося великого, по-настоящему нового писателя: за «Одним днем Ивана Денисовича» последовали решительно несхожие с ним «Случай на станции Кочетовка» и «Матрёнин двор». Всякий раз новые художественные решения были явлены романом «В круге первом» и повестью «Раковый корпус», «крохотками» и «опытом художественного исследования» «Архипелаг ГУЛАГ».
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
Книга «Давид Самойлов. Мемуары. Переписка. Эссе» продолжает серию изданных «Временем» книг выдающегося русского поэта и мыслителя, 100-летие со дня рождения которого отмечается в 2020 году («Поденные записи» в двух томах, «Памятные записки», «Книга о русской рифме», «Поэмы», «Мне выпало всё», «Счастье ремесла», «Из детства»). Как отмечает во вступительной статье Андрей Немзер, «глубокая внутренняя сосредоточенность истинного поэта не мешает его открытости миру, но прямо ее подразумевает». Самойлов находился в постоянном диалоге с современниками.
Мама любит дочку, дочка – маму. Но почему эта любовь так похожа на военные действия? Почему к дочерней любви часто примешивается раздражение, а материнская любовь, способная на подвиги в форс-мажорных обстоятельствах, бывает невыносима в обычной жизни? Авторы рассказов – известные писатели, художники, психологи – на время утратили свою именитость, заслуги и социальные роли. Здесь они просто дочери и матери. Такие же обиженные, любящие и тоскующие, как все мы.