Саур-Могила. Военные дневники (сборник) - [66]

– Ну что же… удачи. Вам бы пережить период безвластия. Сейчас Украину выгнали, Россия не пришла. Тяжело тут будет в это время. (Говоря о России, которая не пришла, я имел ввиду государственные институты, а не войска, отсутствие хоть какой власти для стариков – это выживание на собственных запасах, в условиях беззакония и безденежья).

Бабушка налила в мою бутылку воды, положила остатки еды в пакет и дала мне, извиняясь, что больше ничем помочь из-за бедности не может. Я подумал, уже и так здорово помогли и надо будет найти стариков после войны, сказать им спасибо, привезти подарков. Она объяснила, куда мне идти на Старобешево. Мы обнялись с ней, и, держа в руках полиэтиленовый пакет с водой, парой оладьев и помидор, отправился дальше.

Я перешёл низину, поросшую очеретом. Вышел из села и пошёл, взбираясь на холм вверх, вдоль посадки. В конце поля, в посадке, валялся мусор. Тут кто-то раньше отдыхал – валялись пустые бутылки, кульки и обёртки.

Среди всякого бесполезного хлама мне бросился в глаза тонкий рулон туалетной бумаги. Он был очень похож на тот, что я оставил несколько дней назад на источнике, когда мы заблудились. Такой же по размеру и слегка покорёженный – явно отсырел ночью, а потом высох на солнце. Я взял бумагу с собой.

А ещё через пятьсот метров понял, насколько вовремя мне попался этот рулон. Вчерашняя гнилая вода не прошла бесследно. Пришлось снова задержаться в посадке.

Выйдя из посадки, я внимательно осмотрел село внизу. Никакого движения, никто не ищет и не едет вслед. Значит, старики не выдали.

Дальше было выжженное поле, на котором из земли торчали трубы от «града». Подсолнухи… опять… И грунтовая дорога. Мягкая от того, что по ней ездила гусеничная техника. В результате земля в колеях превратилась в лёгкую пыль. Я снял неудобные ботинки и носки. Завернул их в ватник, связав снаружи рукавами, сделав из него подобие узелка, только большого. Пошёл босиком, на несколько сантиметров погружаясь в пыль ступнями. Так идти было легче и приятнее. Прошёл пересечение с другой грунтовкой, где лежали штабелями пустые зелёные ящики от боеприпасов, но никого не было. Прошёл по дороге не таясь, просто было чувство, что там никого нет и можно проходить мимо.

Шёл дальше, наслаждаясь ощущениями, периодически оглядываясь и прислушиваясь. Я ещё не слышал звуков, просто очередной раз захотелось оглянуться – сзади, на перегибе дороги, меня догоняла колонна техники. Пришлось прыгать в посадку босиком и залегать за деревьями. Спустя время мимо проехали несколько коробочек и грузовиков. Если бы они и обратили внимание на мои следы, то отпечатки босых ног у них не вызвали бы интереса. Мало ли сельских детей. Я подождал немного, аккуратно высунулся, посмотрел, как они исчезают впереди, и двинулся дальше.

В какой-то момент мне стало внутренне не комфортно идти по дороге – менялся её характер (не спрашивайте меня, что это значит). Я обулся, зашёл в посадку и продолжил, хоть и медленно движение в «зелёнке», иногда выходя на поле с другой стороны. Идти пришлось недолго, через сотню метров я подошёл к примыканию другой посадки. Дальше по диагонали было поле, за ним село в пару улиц («гуглмапс» говорит, что оно называется Горбатенко).

Вдали виднелись трубы ТЭЦ. Неужели я почти дошёл до Старобешева? Неожиданно. Мне казалось, что оно дальше. Если так дело и дальше пойдёт, то и до Волновахи дойду.

Я вытащил крестик поверх футболки и двинулся по дороге к селу. Мне самому это казалось странным. Зачем носить нательный крестик поверх одежды? Он же нательный – к телу. Но так любили сниматься на видео разные борцы за православный русский мир. Я понимал, что меня быстро вычислят, если начнут расспрашивать, но хотя бы несколько первых секунд я выиграю, если что.

Вдалеке, возле одного из дворов, ближе к полю, стоял старый автомобиль, «ваз» классика, и кто-то рядом там копошился. Я покатал на языке мысль подойти к нему, поговорить. Вкус мне не понравился, и я двинулся дальше. Идя вдоль посадки на северо-запад, я дошёл до края села и оказался на асфальтированной улице.

Разулся опять и пошёл босиком. В голове промелькнула мысль, что если бы мы воевали не на востоке Украины, а освобождали Крым, то я шёл бы среди виноградных плантаций, срывал бы грозди и ел. Жаль, что не так. После этой мысли очень захотелось винограда – сладкого, крымского. Но где ему тут взяться?

Впереди на дороге что-то темнело. Метрах в пятидесяти. Когда я подошёл ближе, то увидел, что прямо на асфальте лежит три виноградные грозди. Перед тем, как наклониться, я мысленно посмотрел вверх и тихо сказал: «Спасибо».

Когда я рассказывал этот случай друзьям, уже после возвращения, меня спрашивали: «А ты уверен, что это была не галлюцинация?» Я не спорю, даже не стану биться об заклад, что вся наша жизнь и мир вокруг – это не галлюцинация. Этакая компьютерная игра с хорошей графикой. Иллюзия. Тем не менее – интересная и захватывающая, если правильно играть.

Две грозди чёрные и одна зелёная. Крупные, спелые ягоды, некоторые – переспелые. Одна гроздь выглядела совсем грустно, но две другие смотрелись очень даже неплохо. Виноград пролежал тут какое-то время. Кто-то его выбросил, может, он выпал из машины. Всему есть естественные объяснения. Но как вовремя он тут появился… Такое чувство, что реальность поменялась, подстраивая предыдущую цепочку событий так, чтоб эти грозди оказались тут.