Сатья-Юга, день девятый - [14]
— С ума сойти. Никогда не думала, что моюстиралку испортил Дьявол. А надо было догадаться…
— Вряд ли он ее портил. Хотя с него станется, но все-таки мы его здорово ограничили. Он, вообще-то, уже даже не сверхсущество. Обычный смертный человек… Но он хитрый, он нас где-то обыграл. Какую-то лазейку нашел. На мировое зло его не хватает, а вот по мелочи пакостит. И ваша задача — подтвердить, что последние несколько дней что-то стало не так, что-то ухудшилось вокруг.
— А что, — таксист потянулся за сигаретой, но, подержав в руке пачку, отложил, — раньше ведь тоже так бывало. Не так долго, как сейчас, но накатывало…
— Тогда он был не на Земле, — пояснил я. — А масштабы у него были другие. В войну Самаэль с удовольствием поиграл бы, а вот ломать стиральные машины — не думаю. А сейчас сил у него почти нет, а злость на людей есть.
— Это вы отправили его сюда, — заметила Дарья.
— Совершенно верно. И он будет здесь до самой своей человеческой смерти торговать кофе в лавочке «Респект». А наша задача — не дать ему больше никому причинять неудобства.
— Золотой век, — Дарья смотрела в пустоту. — Эра милосердия… Сатья-Юга…
— Мы все поняли, что вы образованная, — сказал шофер.
— Сколько уже дней мы живем без зла?
— Восемь. Сегодня девятый день.
— Как-то оно не чувствуется, Сима. Я не знаю этого вашего Самаэля-Воланда, но я с радостью расскажу все, все! Чтобы почувствовать, как это, Сатья-Юга, Эра милосердия…
— Стойте! — я хлопнул по спинке шоферского кресла. — Тут! Вот у того дома! Чуть не проехали. Заговорили вы меня, Дарья. Ждите в машине.
Я от них устал. Может быть, пошли я на землю кого-нибудь из нижних сфер, он бы и не понял, что это значит — устать. А я здорово вымотался в человеческом теле. Шеф внутри меня сокрушенно охал: «теряешь форму, серафим, теряешь…» Моя форма — сонет триолетно-октавный, хмуро возразил я и сам обалдел: что со мной? Спорить с шефом, мне, Серафиму, члену первой, высшей сферы?
Из-за двери пахло кофе, я машинально идентифицировал «американо» и вдавил звонок.
Глава 4
Перед выпускными экзаменами Борис Моисеевич и Наталья Ивановна начали собирать нас на дополнительные занятия. Ходили в основном к Борису Моисеевичу, который не только готовил к сдаче, но и поил чаем. Этот чай в какой-то мере спасал меня от домашних дел — мы засиживались у Бориса Моисеевича допоздна, говорили, листали «Науку и жизнь», и когда я приходила, ссоры отца с мамой уже доходили до взаимного обета молчания. Я тихо переговаривалась с каждым из них по отдельности, ужинала и засыпала. Последний год школы я не любила быть дома.
В начале мая отец ушел. Как я смутно помнила — уже второй раз. Но первый раз случился, когда я была в третьем классе, и тогда это прошло легко — папа исчез на несколько месяцев «в командировку», потом вернулся, и мои родители снова жили вместе.
Теперь я была уверена, что папа не вернется.
Мама оставила театр и, откопав свой диплом, устроилась в школу вести кружок. Возвращаться она стала пораньше, но разговоры у нас не клеились. Мы сидели на диване, читали, потом, пожелав друг другу спокойной ночи, расходись спать. Возвращаться позже начала я.
Накануне экзамена мы вышли от Бориса Моисеевича часов в семь — усталые и взволнованные в ожидании завтра. Со мной шел Шура Бережкин — верный оруженосец, Лена Михайлова и, кажется, Маринка. Фамилию Маринки вспомнить, хоть убейте, не могу.
— Дай бумажку заложить, — попросил Шура, листавший на ходу Перышкина. Я отобрала у него свой портфель, выудила из него относительно чистый листик, разорвала пополам и протянула однокласснику.
— Мерси. Опа! — Шура восхищенно уставился в листик. — Это же-е… Тетрадь Капанидзе!
И верно — я держала в руках обрывок обложки с неразборчивой надписью: «Тетр… по физи… Уче… Сергея Ка…», и это означало, что обложка принадлежала нашему двоечнику Сереже Капанидзе, затюканному и неопрятному, но потрясающе доброму. В карманах у Сережи вечно водились кусочки сахара для собак, а завтраками он все время норовил угостить кого-то из приятелей. Обложку он, по-видимому, когда-то сунул в общую кучу бумаги для черновиков на столе. Оторвал от собственной тетради, в которой все равно ничего не писал.
— Ну все, — обреченно сказал Шура. — Прощай, фортуна.
— Чего? — удивилась я.
— Тетрадь Капанидзе, — замогильным голосом произнес Бережкин, держа зеленый обрывок бумаги в вытянутой руке. — Он же туп, как шпала. А ты носишь перед экзаменом его тетрадь. Теперь часть его тупости перейдет к тебе…
Я ему как-то сразу поверила. Физику я знала неплохо, приметами не интересовалась, но на лице Бережкина читалась смесь гордости за сумасшедшую мысль, озадаченности и неподдельного испуга. Я поморгала и забрала у него кусок проклятой обложки.
— Не трогай больше.
— Ты что! — Шура вырвал у меня оба злополучных фрагмента. — Отдай! Ты что, завалить хочешь?
— А ты?!
— А я… — Бережкин мужественно сложил листики вдвое и сунул в карман, — перебьюсь и так.
— Вы чего застряли? — крикнула Маринка. Они с Леной успели довольно далеко уйти.
— Избавляемся от проклятия! — Шура снова отобрал у меня портфель и мы пошли догонять. — Стоп! А это идея! Мы должны от него избавиться!
Это — исторический роман, приключенческий роман, роман-пародия, остросюжетный детектив, биография, альтернативная история, вестерн, немного поэзии… Это — не вариация на тему «что могло бы быть», но грустная и ироничная констатация: «скоро будет казаться, что так и было». Короче: это роман обо всём, кроме Пушкина. А то, что Пушкин в этой книге оказался главным действующим лицом, не имеет никакого значения. Короче, это продолжение приключений тайного агента Коллегии Иностранных Дел А. Пушкина на юге империи.
Александр Пушкин — молодой поэт, разрывающийся между службой и зовом сердца? Да. Александр Пушкин — секретный агент на службе Его Величества — под видом ссыльного отправляется на юг, где орудует турецкий шпион экстра-класса? Почему бы и нет. Это — современная история со старыми знакомыми и изрядной долей пародии на то, во что они превращаются в нашем сознании. При всём при этом — все совпадения с реальными людьми и событиями автор считает случайными и просит читателя по возможности поступать так же.
Роман «Город Сириус» – попытка автора синтезировать литературную форму и философское содержание. В небольшом городке-наукограде происходит череда загадочных самоубийств видных учёных. Выяснением причин происшествий занимается лучший следователь, который к тому же увлекается философией и разгадкой сложных головоломок. Все следы ведут в Сириус – созданный искусственным интеллектом виртуальный город-государство, в который в скором времени должна трансформироваться современная цивилизация. Что увидят участники событий в этом совершенном государстве, сможет ли оно сделать людей счастливыми, как увлечения следователя помогут раскрыть дело, а главное, удастся ли предотвратить надвигающуюся катастрофу, – предстоит узнать читателю. Роман близок к таким произведениям, как «Солярис» Станислава Лема, «Мы» Евгения Замятина и ряду других антиутопий.
Мировая закулиса со своими коварными планами, секретная операция самого закрытого отдела госбезопасности, таинственная лаборатория с опытами над людьми, гибель поп-звезды, загадочная девушка в коме с наглухо забинтованным лицом… А как просто все начиналось — нужно было всего лишь найти сбежавшего из части новобранца. 1 книга цикла «Хозяева истории».
Как ни надеялись Лера и Марк, что на этот раз им удастся отдохнуть, надежды их не оправдались – непоседливая Варя снова ввязалась в криминальную историю и только благодаря своим друзьям не попала в беду. Не успели все трое перевести дух, как по соседству полиция находит труп! Казалось бы, самоубийство, не имеющее к ним никакого отношения, но кошачье чутье Марка и интуиция девушек подсказывают, что здесь что-то нечисто. И явно не обошлось без помощи магии…
Первое место на СД-8 в номинации «Нереалистический детектив». Действие происходит через 12 лет после событий в «Оке». Авторская расширенная версия.
Эта книга представляет собой дань уважения Рэю Брэдбери со стороны современных отечественных писателей-фантастов. В сборник включены новые, оригинальные рассказы или небольшие повести, написанные специально для него. Рассказы не являются прямым продолжением сюжетов и тем Брэдбери. Тема у каждого автора своя, поскольку и у Брэдбери Марс был лишь местом действия, где могли происходить самые разные события. Авторам были предложены только два непременных условия: - действия происходят на Марсе; - рассказ не должен быть стебом или пародией и при всей свободе темы все же должен соответствовать духу Брэдбери.
События происходят в Европе XXI века. Виктория Морреаф, женщина, чья жизнь насчитывает семь столетий, ищет наследника, который сможет удержать власть и сразиться с её могущественными противниками. А между тем Лондон подвергается атаке загадочных сектантов: кто-то сеет хаос не только среди народа, но и в правительстве. Убийство соратницы, смелой журналистки вынуждает Викторию начать расследование, в ходе которого она понимает: с ней ведут беспощадную игру. Читатель познакомится с миром алхимиков, построивших собственные империи, и юношей, возжелавшим стать богом на земле.