Санкт-Петербургские вечера - [165]

Встречался ли он с Сен-Мартеном уже тогда? Несомненно, он видел Сен-Мартена в 1787 году в Шамбери, когда «Неизвестный философ» ехал через Савойю в Италию. Позднее он расскажет об этой встрече с иронией, не исключающей, впрочем, известной благожелательности:

Когда-то случилось мне провести целый день со знаменитым Сен-Мартеном, проезжавшим через Савойю по пути в Италию. Впоследствии у СенМартена спрашивали, что он обо мне подумал, и он ответил: “Прекрасная, но еще совершенно невозделанная земля”. С тех пор, кажется, никто меня не обрабатывал, и все же мне было весьма любопытно узнать, как работают эти господа. Впрочем, хотя я представлял собой не более чем целину, добрый Сен-Мартен оказался столь любезен, что вспомнил обо мне и велел кланяться.³⁸²Здесь Местр насмехается, однако первые его отзывы о Сен-Мартене граничили с восторгом. Известно, с каким пылом превозносил он в письме к сестре Человека желания: «Этот пророк кажется тебе то возвышенным, то впавшим в ересь, то совершенно нелепым. Первое не допускает возражений, второе я категорически отвергаю и берусь доказать полную ортодоксальность автора»,³⁸³а что касается «нелепости», то подобное впечатление возникает единственно по причине умолчаний и недосказанностей. Жозеф де Местр восхваляет эту книгу, «истинный шедевр изящества, который все могут читать с удоволь-ствием»;^{384 позднее граф из Вечеров заимствует самое это выражение «человек желания» и применяет его по отношению к Фенелону.,у В дни французского вторжения «Местр, окруженный подозрениями и угрозами, сохраняет достаточно хладнокровия, чтобы записать: «21-е февраля 1793 г. Заканчиваю чтение Нового человека Сен-Мартена».385386 В 1797 году он собственноручно переписывает три небольшие работы амбуазского теософа: Пути мудрости, Земные законы божественного правосудия и Трактат о благословениях." И даже его лексика несет на себе следы этого постоянного воздействия. В Псалмах он переводит Domine virtutum как Бог духов,387388389 сообразно с тем значением, которое получает слово virtus в эзотерических трудах. Реминисценции из «Неизвестного философа» без конца приходят ему на ум: порой он цитирует удачное выражение Сен-Мартена,,v а иногда вспоминает его рассуждения на мифологические темы.у Несомненно, отношение Местра к мартинизму связано с его общей духовной эволюцией в 1810 г., ведь высмеивает он как мартинистов, так и теофилантропов.390 Он не может принять их отвращение ко всякой церковной власти и иерархии,νπ но в Вечерах и в письмах 1816 г., где его мысль обретает окончательную форму, Местр возвращается к прежней снисходительности: ему кажется, что дух Вильгельмсба-да, порыв к «воссоединению», сентиментальное благочестие служат у протестантских мистиков известной компенсацией их религиозного неповиновения:}

В странах, отпавших от истинной церкви, секта эта может быть полезной: ведь она поддерживает религиозное чувство, приучает разум к догмату и спасает от губительного действия реформации (которая уже не знает никакой узды), приготовляя его таким образом к новому соединению. Я часто и с величайшим удовольствием вспоминаю, что у иллюминатов-протестантов — а многие из них были мне знакомы — я ни разу не встречал той характерной язвительности... Напротив, я находил у них лишь доброту, мягкость и даже благочестие — благочестие в их смысле, разумеется. И, надеюсь, не тщетно утоляют они жажду духом св. Франциска Сальского, Фенелона, св. Терезы, — и даже г-жа Гюйон, которую знают они наизусть, не будет им бесполезна. И однако, несмотря на все эти преимущества (или, лучше сказать, несмотря на эти возмещения недостатков), иллюминизм остается губительным для тех, кто находится под властью нашей церкви... ибо он совершенно уничтожает авторитет, фундамент нашей системы.³⁹¹

Этих принципов Местр и держится. «Я сохранил верность римско-католической церкви, хотя знакомство с мар-тинистами-иллюминатами и изучение их доктрин обогатило меня множеством идей, из которых впоследствии извлек я немалую пользу».¹ От надежд, выраженных в Записке герцогу Брауншвейгскому, Местр не отказывается, но теперь он убежден, что покровительствовать мартинизму следует лишь в некатолических государствах. Дело в том, что во время своих путешествий он успел познакомиться и с другими разновидностями иллюми-низма; приобретенный опыт укрепил его симпатию к старинным единоверцам, что, однако, не помешало Местру ясно увидеть нелепость и опасность известного рода крайностей и экзальтаций.

III

Впрочем, первые мистические кружки, с которыми знакомится он за пределами Франции, напоминают ему те, среди которых прошла его молодость: есть веские основания полагать, что, находясь в Лозанне, он посещает тамошних пиетистов. Не встречал ли он там других изгнанников, других католиков, вроде графа Дивона, которых эмигрантская судьба также занесла впоследствии в Россию? Частые ссылки автора Вечеров на г-жу Гюйон, упоминание мыслителей склоняется к католицизму, так что обвинения в католицизме стали в этих краях таким же обычным делом, как у нас — обвинения в „вольнодумстве”. Несколько лет тому назад знаменитый Лафатер из Цюриха сочинил в превосходных немецких стихах гимн Иисусу Христу — гимн этот наделал в Германии много шуму, поскольку его нашли совершенно католическим» (Memoire a Vignet des Etoles).