Самый грустный человек - [27]

Шрифт
Интервал

— Ничего другого не остается. Поскольку мы не смогли уничтожить его и не смогли освободить.

— А почему вы меня не наказываете, ваше величе­ство? — вдруг прорвало министра откровенности. — Почему вы терпите мою откровенность? Что я вам, чучело, что ли? Я требую наказания! Я знаю, вы назначили меня министром откровенности, потому что больше всех презираете меня! Но вы об этом пожалеете!..

— Значит, достаточно тебе было сказать два-три откро­венных слова — и ты уже почувствовал себя человеком? — удивился король, потом задумался и долго, очень долго молчал.

— Убийца! — разъяренно орал министр откровенности.— Коварный лгун! Я ненавижу тебя! Все тебя ненавидят!.. Низкая личность!.. Бесплодная тля!..

— Я ведь говорил, лучшего министра откровенности мне не найти. — Король дружески хлопнул его по плечу. — Браво.


Глава девятая


Очередное заседание комиссии по помилованию состоя­лось в самом большом зале дворца, там, где обычно проходи­ли карнавалы. Король сидел возле стены в высоком кресле. Он был в синей рабочей одежде, потому что пришел сюда прямо из сада. Он любил по утрам собственноручно зани­маться цветами. Он сознательно не сменил одежду. Если бы его спросили, почему он так сделал, он не смог бы дать опре­деленного ответа, но он был уверен, что так нужно. Точно так же, интуитивно, был выбран этот громадный зал. Король часто покусывал ноготь большого пальца — жест, чрезвычай­но любимый народом. Сегодня был решающий день. Король разрубит узы, связывающие его со Страудом, выкинет к черту все его фотографии, порвет их на мелкие клочки, бросит в огонь. В зале, кроме короля и Страуда, находились министр справедливости, министр трудных ситуаций и ми­нистр особо тонких дел. Они сидели в разных углах зала, ли­цом к стене. Словно не имели никакого отношения друг к другу и попали сюда совершенно случайно. В отличие от короля все трое были одеты строго официально и даже со всеми знаками отличия и наградами. Изрядно постаревший Страуд стоял в центре зала. Он не видел короля и мини­стров, так как стоял лицом к дверям. Он был в костюме, из-под которого виднелась полосатая тюремная куртка.

— Заседание комиссии по помилованию объявляю от­крытым, — сказал король и обратился к спинам мини­стров: — Я ведь правильно выразился? — Потом скучающе прибавил: — Страуд доставил нам немало хлопот. Давайте сегодня раз и навсегда покончим с этим вопросом.

Раздались восхищенные голоса трех министров:

— Мы почитатели твоего таланта, Страуд.

— Мы завидуем тебе.

— Ты счастливый человек.

— А почему мы так странно расположены, ваше величе­ство? — с осторожностью спросил Страуд.

— А это для того, чтобы мы, оскверненные мирской грязью, смогли бы быть по возможности беспристрастны­ми, — любезно пояснил король. — Ведь если мы будем сидеть лицом друг к другу, мы сможем переговариваться взгляда­ми. О, я представляю, какие сейчас эмоции выражает твое лицо. Этого нам тоже не следует видеть.

— Благодарю вас, ваше величество, — неуверенно сказал Страуд.

— Комиссия по помилованию независимо от своего реше­ния должна заранее знать, чем станет заниматься заклю­ченный, что он станет делать, если ему даруют свободу. Мы должны убедиться, готовы ли вы к свободе, Страуд.

— Я организую лабораторию, — деловито ответил Страуд. — Своего рода учебный и научно-исследовательский институт, где будут заниматься изучением проблем генетики птиц, их психологии, патологии и терапии...

— Не знаю почему, но мне кажется, что, если ты полу­чишь свободу, ты забросишь птиц, — так же деловито заме­тил король. — Если ты лишишься своей привычной атмос­феры, ты больше не сможешь творить.

И снова раздались восхищенные голоса трех министров:

— Мы читали все твои труды еще в рукописном состоя­нии, у тебя замечательный почерк, Страуд.

— Нам знаком твой двухтомник, посвященный тюрьме. Прекрасная работа, Страуд. Жалко только, что все это об Алькатразе.

— Мы восхищены. С каким мастерством ты обличаешь нас! Жалко только, что нас.

— Дальше? — спросил король. — Чем бы ты еще занялся, Страуд? Наукой ведь все не кончается.

— Мы с Герой будем жить в маленьком тихом город­ке... — после небольшой паузы взволнованно заговорил Страуд. — Мы построим свой дом собственноручно... на вы­соком холме... у всех на виду... Мы побелим его, чтобы он был виден и в темноте... Мы научим всех таких же, как мы, обездоленных силою урывать свою долю счастья... Мы за­ставим их вызубрить назубок наш урок... — Он говорил за­дыхаясь, со страстной верою: — У нас будет много детей... мы усыновим. Мы научим их трудолюбию, честности, благо­родству. Мы не злом, а вот так ответим на перенесенные унижения и муки.

— Пятьдесят лет назад ты говорил те же слова другой женщине, — напомнил король. — И звучали они тогда столь же убедительно и искренне. Как это понять?

Страуду словно дали пощечину. Он не помнил. Он мучи­тельно напряг память и все равно не вспомнил. Он понял, что король говорит о чем-то очень жестоком, и увидел, что король прав. Он поглядел со стороны на воодушевленного узника и снисходительно улыбнулся ему.

— Забыл, ваше величество... Я виноват перед этими дву­мя женщинами. Потому что в каждой из них я видел только себя...


Еще от автора Перч Арменакович Зейтунцян
Люди с разных улиц

Молодой армянский писатель Перч Зейтунцян приехал в Советскую Армению из Египта, и поэтому большинство его рассказов посвящены тяжелой, горестной судьбе тружеников Египта. Герои его — честные, хорошие люди из народа, но беспросветная нужда толкает их на путь обмана и преступления.Повесть «Голоса нашего квартала» рассказывает о молодых обитателях небольшого квартала Еревана в наши дни.Герои повести только что окончили десятилетку и теперь стоят перед трудной задачей выбора профессии. Автор талантливо показывает этот молодой народ, связанный дружбой, первой чистой любовью, юношескими дерзаниями и стремлениями.


Рекомендуем почитать
Взвод

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Орлиное гнездо

Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.


Мост. Боль. Дверь

В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Саранча

Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».


Эскадрон комиссаров

Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.